Читать «Сольск» онлайн - страница 117

Ситников рванул бегом к выходу. За спиной что-то зашелестело. Прежде чем он успел потянуть за ручку двери, на голове Ситникова оказался пакет. Чьи-то сильные пальцы схватили его за руки так, что не вырваться. Он ничего не видел и слышал – только шелест целлофана. Пакет затянули на шее. Ситников хотел закричать, но воздуха уже не хватало. Попробовал вырваться, прокусить пакет, но тоже безуспешно. Его тело дважды дернулось и медленно повалилось на пол. Шелест пакета затих.

26.

На улице не было ни души. Даже собаки с кошками куда-то подевались. В безлюдном магазине он прождал кассира минут двадцать, потом оставил деньги на прилавке, забрал батон с сосисками и ушел.

Что-то похожее он видел как-то утром первого января, когда дружно праздновавший всю ночь город наконец заснул в хмельном бреду. Но сейчас тишина была другой. Не ватной и усталой, а нервной, пронзительно звенящей в ушах. Чупакабра не спала. Валя видел ее в криво припаркованных автомобилях, в плотно зашторенных окнах, в черных дырах раскрытых люков. Она притаилась в самых темных углах города и терпеливо ждала своего часа.

На лестничной площадке первого этажа прежде распахнутые двери были заперты на замок. «Изменившись, они возвращаются». Валя прислушался, когда проходил мимо, но ничего не услышал. Дома тоже царила тишина.

– Мама! – крикнул он с порога. Она не могла уйти. Оба ключа от входной двери лежали у него в кармане. – Эй, есть кто живой?

Валя заглянул в комнату. Занавески были плотно задвинуты. Она сидела в кресле, уронив голову на грудь. Несчастная женщина, изнуренная тяжелой болезнью. Воспоминания о недавней ночи: прыгающая по полу кровать, скрежет зубов и извивающееся под жгутами тело, казалось, не могли иметь к ней никакого отношения. Чупакабра оставила ее в покое, как и обещал врач.

Он взял ее за руку. Она вздрогнула и открыла здоровый глаз.

– Извини. Не хотел тебя напугать. Ты как?

– Ничего. Хотела позавтракать, но не смогла ни отрезать хлеба, ни подогреть суп. Ты не видел, куда я дела…

Он протянул ей очки.

– Спасибо. Позавчера глянула на себя в зеркало и чуть не умерла от страха. Этот проклятый глаз выглядит довольно зловеще. К счастью, покойникам закрывают глаза. Поэтому смысла бороться с катарактой я не вижу, особенно когда смотрю на это дело этим самым глазом, – она усмехнулась и поправила очки. – Да. Так куда подевались столовые приборы?

Валя отпустил ее руку и встал.

– Это для твоей же безопасности. Я убрал ножи и перекрыл газ. Какое-то время тебе придется обходиться ложками. И греть пищу я тебе буду сам. Недолго. Дня два-три. Пока ты окончательно не придешь в себя.

Улыбка исчезла с ее лица. Как будто она вдруг что-то вспомнила. Но если она не хочет говорить об этом, он не будет настаивать.

– И куда ты их дел?

– Выкинул в мусор. Так безопасней.

Утром, прежде чем развязать жгуты, он спрятал ножи и вилки в унитазный бачок, перекрыл газовую трубу, открутил вентиль и убрал его в ящик прихожей. Там хранилась всякая бесполезная мелочь: старые ключи от неизвестных замков, крючки для занавесок, шурупы и гвозди. Кто знает, что могло прийти ей в голову? И потом, когда мама пошла умываться – как ни в чем не бывало, словно всю жизнь спала привязанной к кровати, он еще долго размышлял, не выпрыгнет ли она в окно. Он думал об этом до тех пор, пока она не вернулась из ванны и не попросила задернуть занавески. «Они бояться света». Всплывшие в памяти слова врача развеяли его опасения.