Читать «Медный всадник. Жизненный путь Этьена Фальконе» онлайн - страница 6

– А что же спартанская аристократия? – наивно спросил Фальконе.

– Сократ был выше и демократии, и аристократии. Он говорил только о том, что править должны знающие, а способность к постижению истины дана лишь немногим. Люди разделяются на невежд, которые ничего не знают, на тех, которые думают, будто они что-либо знают, принимая внешность за сущность, и имеют только мнения. Наконец, третьи суть истинные философы. Эти-то последние и призваны управлять государством. Философа можно узнать по страстной любви к знанию, правде, по легкости памяти, глубине мысли и равнодушию ко всему мирскому. Цари – это не те, кто носят скипетры или достигли власти насилием и обманом, но те, которые умеют править и через справедливые законы добиваться блага для всех. Неважно, какая форма правления будет в стране, главное – чтобы на троне были философы. Культ личности – вот что было главным для Сократа. Культ и власть личности в противовес власти безличности и бездарности. В этом гармония философии Сократа: в отдельном человеке – это господство разумной души над неразумным телом, в человеческом обществе – это господство разумных законов и правление людей знающих. Конечно, знание – вещь относительная, и человеческие законы лишь приближаются к естественному праву, установленному в мире. Но безумно спрашивать богов о том, кому лучше доверить управление лошадью – человеку, умеющему держать вожжи или не умеющему, лучше взять на корабль умеющего править судном или не умеющего. Проблемы не решаются ни большинством голосов, ни царской волей. Они решаются только знанием. Поэтому вовсе не обязательно всеобщее одобрение какого-либо решения или закона, принятого разумным правителем, на народном собрании, главное – чтобы оно соответствовало всеобщему благу, а понимание этого доступно немногим, – говорил Сократ и не боялся высказывать свое мнение, открыто издеваясь над невежеством должностных лиц, избранных большинством голосов или путем жребия, которому приписывали божественную волю. Чего стоило одно заявление Сократа на афинском народном собрании, решавшем вопрос о нехватке лошадей! Иронизируя над всевластием афинского демоса, он посоветовал и этот вопрос решить демократически и путем голосования превратить ослов в лошадей. Неудивительно, что те, кто знал о столь нелестном мнении Сократа о решениях «большинства афинян», единодушно проголосовали за предание его смертной казни.

– Неужели его нельзя было спасти? – спросил Этьен.

– Он мог бы спастись, – ответил Ле-Муань. – Его друг и покровитель Критон хотел подкупить стражу и устроить ему побег, но Сократ отказался. Ксантиппа, жена Сократа, упрекала его в бессердечии и говорила, что не надо было тогда заводить детей, если он выбрал себе такой путь. Но Сократ оставался непреклонным: ни дети, ни жизнь, ни все другое не может быть выше справедливости. Единственный судья наших поступков – истина. Не стоит заботиться о том, что скажет о нас толпа. Не ставь ничего выше справедливости и последуй без боязни туда, куда ведет нас бог. Тогда Ксантиппа, сокрушаясь, горестно сказала ему: «О какой справедливости ты говоришь, ведь ты осужден несправедливо!» «А разве ты хочешь, чтобы меня осудили справедливо? – ответил ей на это Сократ. – Справедливость вовсе не в том, чтобы избежать несправедливого наказания. Недопустимо воздавать злом за зло. Лучше самому претерпеть несправедливость, чем творить ее. А нарушать законы – несправедливо. Человек должен выполнять обязательства и соглашения, заключенные с обществом. Согласившись стать членом своего государства, он должен свято чтить его порядки и установления. Законы дали мне все блага, которые в их власти, поэтому надо принять и несправедливое». Почтение к закону эллины считали присущей им главной чертой, отличающей их от варваров-неэллинов. На вопрос «Как угождать богам?» – дельфийский оракул отвечал: «По городским уставам», то есть по сложившимся порядкам. Законы могут быть несовершенны, и они меняются, но все, что существует, разумно, и то, что разумно, всегда действительно. Государство сильно не законами, а повиновением законам. Если гражданин не может предотвратить несправедливость государственных решений, он должен подчиниться им. Отечество и законы выше и дороже и матери, и отца, и всех предков. Учинять насилие над матерью или отцом, а тем паче над отечеством – нечестиво, – утверждал Сократ.