Читать «Сегодня и вчера, позавчера и послезавтра» онлайн

Владимир Новодворский

Сегодня и вчера, позавчера и послезавтра

Счастье – это когда любишь человека, любящего тебя, не за то, что он любит тебя, не за то, какой, и не за то, что в нём, и что у него, а за то, что он есть в этом Мире и Бог дал радость его встретить и разделить с ним самое важное, что у тебя есть – Жизнь.

Быть собой – трудно…, встать на место другого – трудно…, боимся – осудят, накажут, разлюбят…, предпочитаем жизнь со страхом жизни с собою…, себя надо любить, а за страх прятаться…, прятаться учили, а любить – нет, кого-то – да, а себя – нет…, тогда – полюби страх, открой дверь и отпусти его, и найдёшь себя…

Можно остановить поезд, машину, человека, но попробуйте остановить мысль, попробуйте поймать паузу, поймать то, из-за чего она рождается, попробуйте… и мир Ваш.

Когда наконец понимаешь…, что жизнь только начинается…, она заканчивается…, так учит ценить…, понимать…, радоваться…, как только она начинается…

Персонаж, родившийся вчера,

продолженья требует сегодня,

то, что поглотила тьма,

возникает в отражении снова,

заставляя все тащить со дна

в послезавтра из позавчера.

1

По истечении лет начинаешь тонуть во времени. Скорости света и звука служат камертоном скорости жизни, быстротечность которой поражает в конце и забавляет в начале. Морскую рыбку, наблюдающую за жизнью в аквариуме из полиэтиленового мешка с водой, смертельно пугает не разлука с прекрасным подводным миром, а изоляция, неопределенность, отсутствие скорости. При потере скорости остро ощущаешь уходящее время и приходящее одиночество. Попытка придать себе ускорение рождает тревогу, она выхватывает наугад дремлющие мысли, разгоняет их и отпускает в свободное плавание. Они набирают силу, ощущают собственную значимость, сталкиваются, теряют уверенность и ориентацию, создают хаос. Спасаешься бегством, цепляешься за людей, за знания, тратишь деньги. Ищешь вокзал, перрон, видишь уходящий поезд, увозящий твое время, прыгаешь на подножку, срываешься, впиваешься кончиками пальцев в ступеньки последнего вагона, ноги скачут по лестнице из шпал, пытаясь найти опору, тормозишь, падаешь, пыль прячет реальность, ссадины просят внимания, глаза находят стрелки часов, двигаются с ними, круг превращается в спираль, затягивая в воронку пространства времени, наступает пауза, безвременье, границы прошлого и будущего размываются, появляется настоящее, все больше и больше расширяя пространство вокруг себя, освобождаясь от зависимостей, тянущихся из прошлого, и желаний пребывать в будущем.

2

Проснулся от крика. В ушах звенело. Вокруг нарастал гул. Тревога и дрожь в теле при абсолютной ясности головы – реакция на первую команду, разорвавшую жизнь на «до» и «после». Дневальный, разделивший ночь с одинокой тумбочкой, стоявшей, в отличие от него, на четырех ножках в коридоре затаившей дыхание казармы, разрывает горло накопившейся невысказанностью, утонувшей в море приказов, унижений, обвинений. Два слова «Рота, подъем!» – как последний крик о помощи.

Вырвавшийся на волю звук проникает в нервные окончания, вызывая ощущение насилия и тошноты. Ресницы с веками ринулись к бровям, а ноги к сапогам. Пальцы не слушаются, скользят по блестящим пуговицам. Ноги, руки, голенища и рукава сплелись, как старые друзья. Фактор страха и время, пульсирующее в висках, обрученное с пульсом, делают движения нелепыми.