Читать «Римская цивилизация» онлайн - страница 281

Присмотримся ближе к тем событиям, которые изменили общий характер политической летописи Августа и политического отчета, представленного им народу римскому.

На Востоке за время принципата Августа не было сделано завоеваний в собственном смысле, но зато римляне добились дипломатическим путем немалых успехов. После больших побед Помпея в 60-х годах положение империи на восточной окраине было долго весьма затруднительно. Завоевания Помпея придвинули римскую границу к Евфрату и непосредственными соседями империи стали парфяне, наследники «великих царей» староперсидских. Почти непрерывно в течение 40 лет тянулись враждебные отношения между римлянами и парфянами по большей части к невыгоде Рима. Из трех римских экспедиций, снаряженных против восточного врага, одна, Цезарева, расстроилась вследствие его смерти, причем собранные им войска и суммы послужили фондом для организации защиты республики против триумвиров, другие две, Красса и Антония, окончились тяжелыми и позорными для римлян потерями. Снова парфяне захватили почти все восточные области римлян в 41 г. и держали их в течение нескольких лет.

Август сумел найти противовес парфянам в пограничных княжествах, Каппадокии, Армении, Мидии. Армения стала почти вассалом Рима: римляне посадили в ней царем претендента Тиграна, своего клиента, выросшего в Италии. Парфяне вынуждены были согласиться на более прочный мир; их «великий царь» дал римлянам моральное удовлетворение, отослав императору римские знамена, захваченные при гибели экспедиции Красса в 53 г. Римская дипломатия вмешалась даже в династические споры в парфянском царстве. Август в своей автобиографии несколько преувеличенно отметил эти успехи: «Ко мне бежали, умоляя о защите, цари парфянский и мидийский… парфянский и мидийский народы приняли от меня, через посредство своих послов, просимых ими царей».

Принцепс очень хлопотал о том, чтобы представить публике все значение этого мирного и в то же время авторитетного решения «восточного вопроса». Официальные органы, истолкователи его политики, говорили, что, благодаря новым приобретениям Рим всюду дойдет до границы Океана, облегающего землю; на земле будет только один божественный правитель народов, как на небе один верховный бог-громовержец. Близкие ко двору императора поэты Гораций, Тибулл, Проперций писали панегирики героям, которые переступят каменные стены Бактры, отнимут у ее царей благоуханные льняные одежды, обуздают китайцев с их закованными в железо конями, обледенелых гетов и солнцем сожженных индусов. «От страны восхода солнца и до края его заката царит величие империи… Никто не смеет нарушить приказов Цезаря, ни те, кто пьет воду глубокого Дуная, ни геты, ни китайцы, ни коварные персы (т. е. парфяне), ни уроженцы далекого края у Дона».

Однако у римского правительства на Востоке не было завоевательных целей. Скорее имелись в виду соображения торговой политики. Впоследствии от Средиземного моря через Бактру в глубь китайских владений шел путь торговли шелком. Может быть, китайский шелковый рынок открылся при Августе. В 19 г. владетель Бактры, которому принадлежала также Северная Индия, прислал в Грецию блистательное посольство. Оно оставило впечатление в империи; больше всего говорили о приехавшем с послами индусском аскете-самосожигателе, который в присутствии Августа в Афинах, после своего посвящения в мистерии, разложил костер и, как рассказывали, со смехом бросился в пламя. Август записал: «Ко мне не раз индийские цари присылали посольства, никогда не виданные до тех пор ни при ком из римских вождей».