Читать «В начале было воспитание» онлайн - страница 49

Г.: — Бедный мальчик! Как его звали?

Я: — Генрих... (Он замирает, я продолжаю равнодушным тоном.) Сын купца из Лейпцига.

Г.: — Да-а... А в чем была причина этого? (Вот этого-то вопроса я и ждал! До сих пор я ходил по комнате взад-вперед, а теперь я останавливаюсь и смотрю ему прямо в лицо, чтобы видеть все, что с ним происходит.)

Я: — А как ты сам думаешь, Генрих?

Г.: — Не знаю.

Я: — Вот что я скажу тебе. (Стараюсь говорить медленно, выделяя каждый слог.) Генрих видел, как другой мальчик сознательно щекотал свои чувствительные нервы, делая при этом странные гримасы. Не зная, что этим он вредит себе, он стал подражать ему, испытывая при этом необычайное наслаждение. Постоянно щекоча свои нервы, он ослабил их, что и должно было привести к смерти. В итоге он сам убил себя. (На щеках Генриха выступает багровый румянец, он явно растерян.) Что с тобой, Генрих?

Г.: — Нет, ничего.

Я: — Опять приступ?

Г.: — Нет-нет! (После паузы.) Можно я пойду?

Я: — Но почему, Генрих? Разве тебе со мной плохо?

Г.: — Нет, нет, что Вы! Но...

Я: — Что?

Г.: — Ничего.

Я: — Послушай, Генрих, я твой друг, не так ли? Тогда говори правду и ничего не скрывай от меня. Почему история про несчастного мальчика тебя так встревожила? Почему ты так покраснел?

Г.: — Я? Нет, не знаю... Мне просто стало жаль его.

Я: — И все? Нет, Генрих, твое лицо выдает тебя. Скажи лучше правду. И тогда ты станешь угоден Господу Богу, отцу нашему, и всем людям на Земле.

Г.: — Боже мой... (Начинает громко плакать, я, не выдержав, всхлипываю, он хватает меня за руку и целует ее.)

Я: — Ты плачешь. Хочешь, объясню, почему ты плачешь? Ты понял, что вел себя, как тот несчастный мальчик, верно?

Г.: — Да-да-да, истинно так!

Второй метод предпочтительнее при воспитании детей с мягким податливым характером, первый же более жесток, агрессивен» (P. Villaume, 1787, цит. по: Rutschky, S.19).

В данной ситуации ребенок не испытывает возмущения и не приходит в ярость, т.к. не понимает истинного предназначения педагогических действий. Зато в его душе зарождаются страх, стыд и ощущение полной беспомощности. Может быть, эти ощущения будут забыты, как только ребенок найдет жертву, на которую можно излить накопившиеся эмоции. Как и другие воспитатели, Вильом заботится о том, чтобы дети не разгадали сути его методов:

«Нужно иметь постоянный надзор за ребенком, но он не должен замечать этого надзора. Иначе он замкнется в себе, станет недоверчивым, и вам будет сложно что-либо с ним сделать. Деяние интимного свойства, о которых идет речь, детьми обычно скрываются из чувства стыда. Так что задача воспитателя отнюдь не проста.

Если за ребенком наблюдать (всегда незаметно!) в особенности в укромных местах, т.е. шанс застать его за совершением этого деяния.

Например, можно заставить ребенка лечь спать раньше, чем обычно. Как только он заснет, можно осторожно снять одеяло, чтобы посмотреть, как лежат руки — иногда положения рук вполне достаточно, чтобы сделать соответствующие выводы. Так же можно поступить и утром, пока ребенок еще спит.