Читать «В начале было воспитание» онлайн - страница 28

У них были достаточно устоявшиеся представления о добре и зле. Важное место в их психической сфере занимала идея неизбежности наказания за прегрешения. Они бурно возмущались и негодовали, если кто-либо из сверстников выходил за жесткие рамки их этических норм. [...]

Почти не было случаев открытой агрессии по отношению к взрослым и недовольства ими. Дети просто не могли позволить себе ничего подобного. Зато они любили рассказывать страшные истории и отдавали предпочтение жестоким играм. Кое-кто из детей обращался с игрушками так же, как обращались с ними дома. Куклы и вымышленные лица постоянно становились в их играх объектом побоев, издевательств, унижений. Ребенок, который в младенческом возрасте три раза получал черепно-мозговую травму, постоянно разыгрывал сцены с животными и людьми, ранеными в голову. Другой ребенок, которого мать сразу после родов пыталась утопить, всякий раз во время игротерапии окунал куклу в ванну с водой, а затем громко просил вызвать полицию, чтобы мать посадили в тюрьму. В подсознании детей продолжал жить страх, хотя внешне это проявлялось далеко не всегда. Словами они не могли выразить свою тревогу, однако продолжали накапливать в душе ярость и желание мести, одновременно опасаясь их прорыва в сознание. Со временем психотерапевт занимал место первичного объекта, и тогда он становился адресатом агрессии, имевшей, впрочем, полупассивную форму: то в него „случайно“ попадали мячи, то так же „нечаянно“ приходили в негодность его вещи. [...]

С родителями психотерапевты почти не общались, тем не менее у них создалось впечатление чрезмерной сексуализации отношений между детьми и родителями. К примеру, одна из матерей, когда чувствовала себя одинокой или несчастной, ложилась к своему семилетнему сыну в постель, а другая постоянно обзывала четырехлетнюю дочь „глупой кокеткой“, намекала на то, что она слишком сексуально выглядит и утверждала, что „дочь будет шлюхой“. И вообще, то мать, то отец часто требовали от своих детей проявления нежности, при этом их желания часто противоречили друг другу. Да и многие дети, как выяснилось, испытывали эдипов комплекс. Таким образом, возникало впечатление, что родители пытались, даже в скрытой форме, удовлетворить за счет детей свои сексуальные потребности. В этом нет ничего удивительного. Ведь родители считали, что дети существуют только для того, чтобы удовлетворять их желания» (G. Zenz, 1979, S.291).