Читать «В начале было воспитание» онлайн - страница 18

Многие признавались мне, что Гитлер внушает им страх, что им кажется, будто он вот-вот схватит их за горло, швырнет им в лицо чернильницу или совершит еще какой-нибудь бессмысленный поступок. Это ожидание вызывало у них сильный всплеск эмоций. Да и после встречи они неизменно рассказывали о ней, как о „великом событии“; но мне всегда казалось, что они себя обманывают, что выдают желаемое за действительное. Ибо когда я начинал подробно расспрашивать их, они вдруг признавались, что в фюрере, если внимательно приглядеться, нет ничего особенного. Оказывается, он не сказал ничего толкового. И вид у него довольно непрезентабельный. Вот только ореол действует завораживающе» (Rausching, S.274-275).

Приходится констатировать, что если некто обращается к взрослому человеку властным тоном и ведет себя так, словно он его отец, этот человек часто тут же забывает о своих гражданских правах, легко позволяет манипулировать собой, восторженно приветствует нового «отца», безгранично доверяет ему и, наконец, оказывается полностью в его власти, не замечая, что постепенно попадает в положение раба, т.к. к такому отношению к себе он привык с детства. Если взрослый человек зависит от кого-либо, словно ребенок от родителей, он уже не может быть свободным. Как ребенок не может никуда убежать, так и взрослый не в состоянии избавиться от диктата тоталитарного государства. Отдушину он находит в воспитании своих детей. Полностью зависимые от власти граждане «Третьего рейха» компенсировали отсутствие свободы тем, что давали почувствовать собственным сыновьям и дочерям их полную беззащитность. Эти люди никак не могли воспитать своих детей свободными людьми.

Теперь взрослым открылись новые перспективы. Многие из них распознали сущность традиционной педагогической концепции и поняли, какие опасности она в себе таит. Они энергично и самоотверженно ищут новые жизненные пути для себя и своих детей. Некоторые из них, главным образом писатели, обрели себя, испытав свойственное детям ощущение причастности к истине, которое напрочь отсутствовало у их отцов и дедов. В этой связи очень интересны размышления Бригитты Швайгер: «Я слышу, что отец зовет меня. Опять ему что-то нужно. Он далеко, в другой комнате. И поэтому он вспоминает обо мне. Если же ему от меня ничего не нужно, он забывает о моем существовании. Проходит мимо и даже не замечает меня...

Если бы ты, отец, носил дома капитанский мундир военных лет, то многое, наверное, было бы понятнее...