Читать «Мы не должны были так жить!» онлайн - страница 368

Маркс учил, что идеи достигнут непреодолимой силы тогда, когда народные массы овладеют ими. Пока это не случилось с марксистскими идеями, вследствие названных ошибок марксизма и всех тех извращений, которые из-за этого возникли. И это самая главная причина того, что социальная и экономическая программа марксизма нигде не была полностью претворена в жизнь. Но так как марксизм открыл общие законы развития общества, то это не вид религиозного верования, а моё научное убеждение, что человечество, если оно не пойдет на самоуничтожение в какой-нибудь атомной войне, в более или менее близком будущем сможет создать действительно справедливое общество, в котором каждому будут полностью гарантированы его права. Для этого нужно, чтобы мы, философы-марксисты, бесстрашно развивали дальше наше учение, чтобы мы очистили его от всех отложений временных течений марксизма, чтобы мы открыто отказались от всех преступных искажений нашего учения. Нужно, чтобы мы активно поддержали партии Каррильо, Берлингуэра, Марше, Макленнана и других в их благородном деле – борьбе в своих странах за осуществление модели Дубчека – социализма с человеческим лицом.

ЯНОУХ: В одном из своих американских выступлений Солженицын сказал: «Марксизм не наука; это у нас в Советском Союзе известно всем интеллигентным людям… Люди даже стесняются сказать о том, что марксизм является наукой… я не хочу перечислять все неверные прогнозы марксизма».

КОЛЬМАН: Я считаю Солженицына героическим борцом за права человека, который разоблачил кровавые преступления сталинской эпохи, прекрасно понимая, что это может стоить жизни ему и его семье. Я также считаю его самым крупным писателем нашего времени, достойным продолжателем традиций Льва Толстого и Достоевского, и он является выразителем совести и гения русского народа для сегодняшнего и будущих поколений.

Такой оценке не противоречит тот факт, что я не могу разделять ни его мировоззрения, ни политическую программу. Как это часто бывает, люди, разочаровавшиеся в одной идейной крайности, впадают в другую. Он сам был сначала убеждённым коммунистом, и усвоил марксизм догматически, не критически (также как и я, как мы все почти без исключения). Но теперь он видит всё, что принесла Октябрьская революция, всё в Советском Союзе, всё в социализме только в чёрном цвете. И это несправедливо, предвзято, фанатично; это как пропаганда, которая рисует всё в белом или красном цвете.