Читать «Пожиратели» онлайн - страница 100

– Пугает ли тебя религия, дорогой? Я знаю ответ – да. Религия всегда была связано со смертью и страданием. Тебе, человеку нового времени, непонятно, как древность могла сохраниться?

Матвей согласился.

Старуха повернулась к окну, ловя на своем морщинистом лице солнечные лучи.

Их уединение почти ничто не нарушало, если не принимать во внимание внутреннего окна, в которое иногда заглядывал Станислав Егорович. Глаза неясного – то ли зеленого, то ли голубого? – цвета, скользили от одной фигуре к другой, после чего удовлетворительно прятались.

– Дело в том, что умирая, человек вновь перерождается на Земле. Этакий бесконечный круг, – начала старуха. – Вроде бы все меняется: пол, внешность, национальность, но результат всегда один. И потому сознание – хоть и терпит изменения – остается прежним. В этом мире всегда будет место древности, дорогой. Все повторяется с промежутком в тысячу или несколько тысяч лет. Мир цикличен.

– А я-то тут причем?

– Матвей, – устало отмахнулась старуха. – Если все это происходит с тобой, значит, ты – причем. От тебя и не требуется понимания. Делай то, что делается. Однако есть такие вещи, которые сами собой не повторяются, им приходится помогать. Подобное я видела у колдуна, просящего за свою магию плату. За богатство – череп девственницы и соль; за любовь – розы и новорожденного ребенка; за убийство – бычий рог, кровь обидчика и золото.

Горячим воспаленным языком Матвей провел по сухим губам, смачивая трещинки и рубцы, прежде чем выдохнуть:

– Как все это выглядело раньше?

Старуха улыбнулась. С улыбкой ее лицо окрасилось беззащитной старостью женщины, давшей жизнь новому побегу от сока своих корней.

На секунду в голову Матвею заползли скабрезные мысли – размозжить древний череп вазой, но он отбросил их после заманчивого предложения:

– Хочешь, я покажу тебе?

– Нет, покажите мне, как это выглядит сейчас.

Старуха кивнула.

– Когда-то, очень давно в жертву приносились дети – это самый угодный дар. Крики горящих младенцев уносились далеко-далеко, а их красные тела сливались с лучами заходящего солнца. Они скукоживались, извивались подобно червям, и не могли найти покой на раскаленной чаше. Это была страшная жертва. Страшная.

Палата заходила ходуном.

Матвей вцепился руками в матрац, пока стены изгибались, бледнели, трансформировались. Он и старуха оставались неподвижны, а вот пол и потолок менялись местами, отчего желудок жалостливо прижимался к позвоночнику.

Постепенно палата сбросила прежнюю кожу, как змея, бетон растворился в воздухе, гармония системы превращения завершилась.

Матвей оказался на улице. На темно-темной улице посреди серых надгробных камней.

Он поднялся на ноги, с трудом удерживая равновесие, и облокотился на один из камней, который тут же исчез, а из-под земли, подобно коренным зубам, вылезли стены, сомкнулись над головами и под ногами миллионами крошечных зазубрин, загоняя гостей в каменную коробку.