Читать «Кругосарайное путешествие» онлайн - страница 6

Татьяна Юрьевна Стамова

Мартовские духи

И снятся сны, и каждый мигПроснётся что-то и выходитИз-под земли. Сосна штормит,И дятел в чьих-то прятках водит.Свет пролетел. Промчались тени.И зайчик завелся волчком.И льдинки в солнечном коктейлеЗвенят последним холодком.

Конец марта! В синем воздухе прохладный солнечный коктейль – с льдинками! От калитки к дому вдоль дорожки бежит Ручей. Ослепительно сверкает, журчит: «Вот он я! Родился, родился, родился…»

Напротив крыльца, под каштаном – старый деревянный стол. Зимой они с Вериком высыпают на него пшено для птиц. Но сейчас Женьке не до пшена.

Весь стол заставлен пузырьками и флаконами. Есть совсем простые – из-под зелёнки и йода, а есть – настоящие флаконы из-под старых и очень старых духов! Старинные! Вот этот – самый прекрасный, с крышечкой в виде какой-то неизвестной птицы.

Женька наклоняется над новорождённым ручьём (ещё вчера его не было) и набирает полный флакон живой и звонкой воды. Потом кладёт в него сухие чёрные горошины черёмухи, набухшие на солнце почки малины, зубастый зелёный листик крапивы, высунувшийся из под чёрной корочки снега… Внимательно размешивает всё это тонкой веточкой и втягивает в себя волшебный аромат новых духов.

В каждом пузырьке будет храниться свой собственный запах. В ход идут чешуйки от шишек (спасибо белкам, хорошо поработали), кленовые семена-вертолётики, смола, хвоя… Нужно, чтобы этот март, зазвучал в полную силу, настоялся, окреп и жил ещё целый год, до новой весны.

На крыльце – Тим.

– Колдуешь?

Она не удостаивает его ответа.

– Я – к Серому. На светопреставление. Пойдёшь?

(Светопреставление – подушечные бои в темноте. Это слово они услышали в первый раз от Серёжкиной мамы, когда она застала их бой в самом разгаре и включила свет).

– Иди сам!

– Ну и оставайся, Мадам Тюлюлю.

– Сам такой.

«Светопреставление – да ну его! – думает Женька. – Темнотища, духотища, ещё подушки летают. Глупо!» (До сих пор она считала «светопреставление» отличным делом и никогда его не пропускала.)

Тим хлопает калиткой.

Она остаётся с говорливым ручьём, любопытными птицами и терпкими, щекочущими запахами этой весны. А к ним примешался таинственный тонкий аромат – такие духи могли быть только в очень далёкой бабушкиной молодости.

Изверги

Золотые, серебряные —чуть касаясь асфальта —чьи-то пятки мелькали,улепётывали от кого-то —от кого-то, кто гнался…Потом разбежалиськто куда, а ветерпролетел, не вспомнил,но однажды в далёкомкраю зелёномвдруг увидел во снес чего непонятно,вдруг увидел пятки,серебряные, золотые,у-ле-пё-ты-ва-ю-щи-е от кого-то…

Улица Хвойная оправдывала своё название. По обе стороны росли высоченные ели, посаженные бог весть когда, в каком-то очень лохматом году. А на участках – сосны с пышными или отбитыми молнией верхушками. У многих стволы обвиты разросшимся диким виноградом.

Женька ехала по Хвойной на старом велике, ехала медленно, заново разглядывала домики с мансардами, крылечками и пристройками, смешные таблички со злыми собаками, похожими на добрых крокодилов, и заржавленные почтовые ящики на калитках.