Читать «Новый век начался с понедельника» онлайн - страница 16

Дни шли. Самочувствие Алевтины Сергеевны поначалу несколько улучшилось. Хоть и с трудом, еле шевеля непослушным языком, она ещё могла вести недолгие беседы со своими старшими мальчишками. Но на седьмой день, в среду, началось ухудшение её состояния.

Последующие три дня Алевтина Сергеевна уже не могла говорить сама, понимая всё, что говорили ей.

В короткие перерывы сна, в который её ввергали сильнодействующие лекарства, сыну и внуку приходилось угадывать её желания, правильное исполнение которых она подтверждала невнятными звуками, веками глаз, или слабым пожатием руки.

Василий сообщил обстановку уже несколько выздоравливающей матери, а Платон попросил её хотя бы в субботу и воскресенье навестить их матушку, дав ему возможность перевести дух и съездить на дачу поработать.

Но на девятый день, в пятницу вечером, после последнего визита сына, наступило уже резкое ухудшение состояния её здоровья.

Ещё находясь в сознании и понимая свою перспективу, Алевтина Сергеевна попросила верующего внука обеспечить её соборование, что и было им быстро организовано.

После священнодействия, днём в субботу, её состояние несколько улучшилась, она успокоилась, готовясь уйти в мир иной. По мобильнику внук обеспечил связь матери с бабушкой, и та услышала наконец-таки давно ожидаемый голос доченьки и её обещание приехать завтра. Когда же Настасья вместе с подругой матери утром в воскресенье приехали в больницу, их ждала уже остывшая постель. Алевтина Сергеевна ушла из жизни спокойно, с верой, с чувством исполненного долга.

Платон узнал об этом от жены вечером в воскресенье. Поражённый страшной новостью, он не мог вымолвить ни слова. Даже слёз у него в этот момент не было от изумления.

Ведь вчера и сегодня всё на даче говорило о смерти матери. Только он этого не понял, или не хотел обращать на явные, странные признаки никакого внимания.

Но именно в момент смерти матери в субботу, с шести до семи часов вечера, рабочие на даче распиливали на чурбачки остатки, укороченной ещё неделю назад на одну треть, её любимой берёзы.

А в воскресенье, вообще, уже уезжая с дачи, при попытке отпереть изнутри новый, недавно вставленный в калитку замок, Платон нечаянно сломал его и вынужден был перелезать через ворота. И только вечером всё стало на свои места, вернее навсегда сместилось с привычных мест.

Утром в понедельник, первым делом позвонив в ритуальное бюро и обговорив всё необходимое, Платон с Василием, который стал теперь правопреемником своей бабушки, занялись получением разрешения на её захоронение в землю на уже закрытом для этого Николо-Архангельском кладбище, альтернативой которому было бы Богородское кладбище у чёрта на куличках.

И хотя шансы на получение разрешения были минимальны, им всё же этот важнейший вопрос удалось решить положительно.

Платон, как мастер слова, составил письменное прошение, и они с племянником подъехали в разрешительную инстанцию. Как ещё помнящий свои производственные, совместные с коллегами, визиты к генералам и министрам, он проинструктировал Василия, как надо вести себя с ответственным чиновником в данной ситуации.