Читать «Морпех. Зеленая молния» онлайн - страница 52

И началось моё экспресс обучение… Так прошла неделя. Я стал более-менее понимать, что, перекрывая шум волн и ветра, орал с мостика капитан и что делали матросы. Тем более каждую свою команду дон Мигель объяснял подробно и доходчиво. Объяснял он и то, что делали матросы, вместе или индивидуально. Видимо, намолчавшись за рейс на многочисленных одиноких вахтах, дал свободу своему языку.

После вахты я забирался в каюту и подробно записывал всё узнанное на листах толстой бумаги свинцовым карандашом. Кусок свинца длиной с палец и с него же толщиной, заострённый с одной, писчей, стороны был выбран мной только лишь потому, что писать гусиными перьями я не умел. А учиться ещё и этому сейчас было некогда, да и бумаги извёл бы изрядно. А она, как я понял, в дефиците и дорога.

Потом капитан стал, пряча улыбку, экзаменовать меня, предлагая решить ту или иную задачку кораблевождения:

– А какую команду надо подать, чтобы…

– Что должны делать матросы при подаче вахтенным офицером команды, если ветер заходит с северо-восточного румба, а у тебя на мачтах…

И так далее. Я отвечал. Он то смеялся над моими ошибками, то удивлённо хмыкал себе под нос. К концу второй недели хмыканья стало больше, чем смеха. Капитан всё чаще смотрел на меня удивлённым и заинтересованным взглядом.

Мы подходили к Южному тропику, когда в начале третьей недели погода испортилась. Волны заметно подросли, местами на их гребнях стали появляться «барашки». Потом ветер усилился и стал менять направление. «Барашки» стали появляться всюду: волнение четыре балла. Нужно было срочно зарифить одни паруса, переложить другие, дать команду рулевым, подготовить корабль к возможному шторму. А капитан, гад морской, с квартердека ушёл и не показывается! Я остался на вахте один, не считая двух матросов-рулевых. В растерянности я глянул на них и увидел ухмылки на быстро отвернувшихся рожах.

Роль рулевого управления выполнял колдершток – торчащий вертикально рычаг, посредством которого двое матросов ворочают румпель руля, проходивший под палубой. Стоять вахту на руле назначались несколько матросов повахтенно. Поэтому о том, что капитан чудит и учит морскому делу варварского кабальеро из Русии, знал весь экипаж. Мне стрельцы говорили, что матросы часто судачат об этом, даже об заклад бьются: научусь я чему-нибудь или нет.

Я понял коварный замысел старого пройдохи. Он хочет, чтобы я опозорился и больше не лез в элиту человечества – мореходы. По моряцким меркам то, что происходит сейчас в океане – просто свежий ветер и умеренное волнение. Я сунулся не в своё дело, которому, как он доходчиво объяснил, надо обучаться годами и которое вот так, с кондачка, не осилить, и должен быть наказан. Наказан тем, что, как вахтенный офицер, а именно так представил меня матросам капитан после двухнедельного обучения, я должен принять правильное решение и отдать правильные команды. А я, конечно, растеряюсь и облажаюсь. Заполоскаю паруса или поставлю корабль бортом к волне. Для корабля это не опасно, а для престижа моего как гардемарина – убийственно. После чего меня с презрением прогонят с квартердека, как неисправимого сухопутчика. Отсюда и улыбочки на лицах рулевых!