Читать «Морпех. Зеленая молния» онлайн - страница 41

– Наполнить всё, что есть! – проорал с мостика капитан. Судя по количеству пустых бочек, в скором времени нас ожидали проблемы с водой. А тут такой подарок! Мимо нас пробежал полуголый Пантелеймон с доновым бочонком в руках. Выдернул из него пробку и подставил под струю воды, стекавшую с паруса бизань-мачты. Я посмотрел на дядьку и невольно содрогнулся: вся его спина была исполосована толстыми рубцами шрамов.

– Где это его так? – тихо спросил князя.

– Там же, у брода Мисюлинского. Стоял над тобой, стрелой татарской сражённым, прикрывал. Бился, сколько мог, а потом на тебя навалился, собой закрыв от глаз вражеских. Хорошо, что мы тогда ворогов пересилили, а то добили бы вас, раненых. Ты ему жизнью обязан, за тебя, боярина своего, он на кресте клялся биться до смерти. Помни и цени его преданность. Он при тебе с детских лет твоих, наставник воинский и по жизни помощник и опора. Как мой Микула был при мне. Считай, первого, кого после переноса увидел, так его, родимого. Сколько с ним вместе пережито, в скольких сечах он мне спину прикрывал! И заботился, как о родном. Он вместе с сыном моим, Василием, в Америку отплыл уже как четыре года назад. Старенький он, дядька мой. Мне шестьдесят, а ему-то за девяносто, поди. Увижу ли ещё, а то, может, помер уже?

Князь заметно погрустнел, переживая разлуку с близким человеком. Тяжело вздохнул, вышел на палубу и поднялся на квартердек к капитану. Между тем на палубе продолжалась суета. Все бочки уже исчезли в трюме, и матросы устроили помывку. Привязав к углам парусиновых полотнищ верёвки, закрепили их за ванты и мачты. Импровизированные купальни быстро наполнились дождевой водой. В которую матросы с удовольствием окунались, тёрли себя и друг друга чем-то вроде мочалок. Дождь не стихал.

К нам подошёл Пантелеймон с Вторушей, державшим в руках мочалку и глиняный горшок.

– Княже! – крикнул полусотник, подняв голову и повернувшись в сторону квартердека. – Мы вам с боярами тоже мыльню спроворили. И щёлок есть и, вот, такую же, как у гишпанцев, тёрку сделали.

– Отлично! – воскликнул князь, – Молодец, Вторуша. Сейчас, разоблачимся и придём. Вы не против, бояре? И, кто-нибудь, отца Михаила с дьяконом пригласите!

И кто был бы против? Я сам ощущал свой запах! Амбре – ого-го! Утешало лишь то, что остальные пахли не лучше. Весело обсуждая непредвиденную, но так необходимую помывку, быстро вошли в каюту и начали раздеваться. Через минуту на мне, как и на моих товарищах, из одежды остались только нательные кресты. Не стесняясь наготы, выскочили на палубу к приготовленной для нас купальне. Дружно впрыгнули в неё и сели, погрузившись в налившуюся с небес воду по горло. Благодать! Лепота!

Потом пили чай. Да, да, чай! Пантелеймон каким-то чудом уговорил корабельного кока отлить ему в широкогорлый горшок литра четыре кипятка и притащил его в каюту. Князь из своего сундука извлёк небольшой мешочек с настоящим индийским чаем. А Жилин поделился куском засахарившегося мёда. Отец Михаил принёс фаянсовые чашки и блюдца, расписанные цветами, и связку бубликов с маком! Твёрдокаменных, но всё же! После импровизированной «бани» было так хорошо, так умиротворённо! И горячий крепкий чай. И неторопливая беседа обо всём и ни о чём. «Бойцы вспоминали минувшие дни и битвы, где вместе рубились они!»