Читать «Склирена» онлайн - страница 7

Она должна оставить дворец… она покинет его теперь же, пока император не вернулся с охоты. Она уедет в монастырь на Принкипо; за ним признано право убежища, Мономах не решится нарушить его. Там она все обдумает и придет к окончательному решению.

Она вслушивалась в тишину весенней ночи, вглядывалась в далекие звезды, словно спрашивая их о том, что ждет ее. Ей вдруг страстно захотелось вырваться из этих стен, бесцельна и пуста показалась в них жизнь, глубоко и больно сдавило грудь сожалением о чем-то минувшем, о чем-то невозвратном…

Жила ли она до сих пор? Ей двадцать пять лет, и за всю ее жизнь только годы с Мономахом на Мителене вспоминаются ей с отрадой. Где же те огненные страницы, где то счастье, которого смело ждет, в которое горячо верит молодость? Вспоминаются ей пиры и оргии в Жемчужине — (часть дворца, занимаемая Склиреной); она старалась заглушить ими пустоту жизни, но ничего, кроме еще большей тоски и утомления, не оставляли они в ее душе…

Она встала, бросилась на ложе и в глубоком отчаянии сжала руками свою голову. Ей надо жизни — настоящей, просторной и кипучей; ее сковал бездушный этикет, ее давят золотые своды потолков, тяжелая парча одежд…

Долго сухие, горящие глаза с неизъяснимою грустью глядели в полумрак комнаты; долго высоко и неровно колыхалась грудь.

Понемногу мысли ее начали путаться; куда-то назад отступило волновавшее душу горе, сон подкрался незаметно и охватил ее своим покоем.

Ночь стояла тихая, лунная. Все спало, — только бессонная струя воды журчала где-то в саду, да соловьи заливались в темных аллеях…

II

Всё — горы, острова — всё утреннего пара Покрыто дымкою… Как будто сладкий сон, Как будто светлая, серебряная чара На мир наведена — и счастьем грезит он… И, с небом слитое в одном сияньи, море Чуть плещет жемчугом отяжелевших волн. И этой грезою упиться на просторе С тоской зовет тебя нетерпеливый челн…

А. Н. Майков («У Мраморного моря»)

Заря едва занималась, когда от белой мраморной пристани отчалила лодка, осененная златотканным балдахином. Десять гребцов дружно налегали на весла; дорогой ковер покрывал сидение и свешивался до самой воды. Завернувшись в голубой, затканный золотом гиматий, сидела в лодке Склирена; в некотором отдалении помещалась Евфимия и верный евнух Херимон.

Было прохладно. Уходящая ночь сказывалась еще в странном, непривычном освещении, в сероватых тонах, уже пронизанных золотыми отблесками восхода. Заря все ярче пылала за серо-лиловыми очертаниями гор, словно огнем охватив легкие облака на небосклоне. Впереди, в утреннем тумане рисовались гористые острова Пропонтиды; сливаясь с облаками, алели снега далекого Вифинского Олимпа. Все дальше уходили назад Византия и Халкедон, с их мраморными дворцами и куполами церквей. Морской простор все шире охватывал лодку.