Читать «Они жаждут» онлайн - страница 2

Отец еще мгновение прижимал ее к себе, потом поднял ружье, которое купил в Будапеште, и отпер дверь, сбросив с дужки засов. Он застыл на пороге. Вокруг него вились снежинки.

— Андре! — сказал он, и мальчик повернул голову. — Ты будешь заботиться о маме и о том, чтобы эта дверь оставалась на засове. Ты понимаешь?

— Да, папа.

Отец стоял в дверном проеме на фоне побледневшего неба и дальних красных зубцов гор. Он посмотрел на жену и тихо произнес три слова. Разобрать их было трудно, но мальчик уловил смысл, и сердце его вдруг забилось.

— Следи за моей тенью, — сказал отец.

Когда он шагнул за порог, на том месте, где он только что был, завыл ноябрьский ветер. Мать стояла на пороге. Снег путался в ее темных волосах, и с каждым мгновением она казалась все более и более старой. Глаза ее не отрывались от фургона, который тронулся с места, увлекаемый парой лошадей, и по мощеной дороге направился к месту встречи с остальными. Она долго еще стояла в дверях, и лицо ее казалось высохшим и постаревшим на фоне ложной чистоты снега, покрывшего мир за пределами дома. Когда фургон скрылся из виду, она отвернулась, затворила дверь и заперла ее на тяжелый засов. Потом взглянула на сына и сказала с улыбкой, больше похожей на гримасу:

— Садись делать уроки.

Прошло три дня с тех пор, как уехал отец. И теперь в очаге смеялись, танцевали демоны, и словно какой-то жуткий, непонятный дух проник в дом, устроившись в кресле между мальчиком и женщиной, занятых ужином, чтобы повсюду следовать за ними, как порыв ветра, несущий облако черной золы.

По мере того как уменьшался запас дров под стеной, в углах двух комнат становилось все холоднее, так что при дыхании уже виден был пар изо рта.

— Я возьму топор и принесу дров! — сказал мальчик, поднимаясь со стула.

— Нет! — тут же воскликнула мать. Их серые глаза встретились на несколько секунд. — Нам хватит до утра и того, что у нас есть. Уже слишком темно. Нужно подождать до рассвета.

— Но нам этого не хватит…

— Я сказала: ждать до рассвета!

И она тотчас отвела взгляд, словно ей стало стыдно. Ее вязальные спицы поблескивали в свете очага, петля за петлей связывая свитер для мальчика. Когда он снова сел на свой стул, то увидел в дальнем углу комнаты ружье. Ствол в отблесках пламени светился тускло-красным, как неусыпный глаз хорька. Вот пламя вспыхнуло, затанцевало, закрутилось, дым и зола взвились облачком и умчались в дымоход. Мальчик продолжал смотреть на огонь, жар которого так приятно согревал лицо и руки, а мать, покачиваясь в своем кресле, время от времени бросала взгляд на четкий профиль сына.

В пламени очага мальчику виделись разнообразные картины. Они следовали одна за другой, сливаясь в живую фреску. Он видел черный фургон, который тащила пара белых лошадей с траурными плюмажами, и в морозном воздухе из их ноздрей клубами вырывался белый пар. В фургоне лежал простой маленький гроб. За фургоном брели плачущие мужчины и женщины. Снег хрустел под подошвами сапог. Из-под капюшонов они бросали испуганные взгляды на гору Ягер. В гробу лежал мальчик Гриска, вернее то, что от него осталось. И эти останки процессия уносила к кладбищу, где ждал ее лелкеш.