Читать «Полный форс-мажор» онлайн - страница 167

— Из грязи в князи. — Подсказал Мнацакян.

— Гарик! — С нейтральным лицом, одёрнул его Кобзев.

— Ничего-ничего, правильно. Так и есть, — согласился Романенко. — Обижаться тут нечего. Со временем замыкаемся в своём чиновничьем «кругу», отдаляемся, говорим цитатами, на людей смотрим свысока, проблемные дела на заместителей переводим, бюрократим вопросы, волокитим. Потому что боимся принимать решения, товарищи, а получается цену себе набиваем. А как же? Мы же кто же, мы же-ж… неприкасаемые. Мы — власть! Да-да, входите, Таня. — Секретарша прервала монолог, прошла в возникшей тишине, в меру вихляя бёдрами, чуть присев, это у неё получилось мило, изящно, юбка сзади туго натянулась, чётко проявляя формы. Взгляды всех присутствовавших автоматически «нацелились» на этот фактор. Татьяна Викторовна поставила на стол разнос с кофейными чашечками, сахаром, конфетами, печеньем. Романенко кашлянул, прерывая незапланированную люфт-паузу, каждому гостю радушно кивал головой, пока Татьяна насыпала ложечками сахар, а Мнацакяну, по его просьбе — две. Чуть раскрасневшаяся, Татьяна Викторовна вручила посетителям по чашечке кофе и, скромно придерживая сзади подол юбки, вышла. Романов и посетители, с маленькими чашечками в руках, молча проводили её взглядами. На что Романов, отвлекая, снова крякнул.

— Гха-гхымм… Пейте, товарищи, кофе. Он у нас теперь хорош, натуральный. Нравится? Вот! У вас по-варшавски, у меня чёрный. Это Таня у меня молодец. Знает. Умеет заваривать. Важный фактор! До её прихода чёрте что было, в смысле кофе, сейчас натуральный… Эээ…Так вот, я вам тут — до этого — наговорил всякого про канувшие в лету времена, что они никчёмные были и прочее. Забудьте. На самом деле — не верьте. Да вы и сами, наверное, помните, они не такие уж и плохие были, я не говорю про сам строй, я говорю про людей. Я, сам… кто я тогда был… простой инженер, но я гордился этим, я в коллективе был. Мы в производстве участвовали, общественной жизнью занимались, и… и пионерскими лагерями, и предоставлением жилья, и ветеранами, и в турпоходы ходили, и военно-патриотическим воспитанием занимались, и… и в разных кружках, и в самодеятельности участвовали, да участвовали… даже на Всесоюзных конкурсах… я, например… Ни один слёт бардовской песни без меня не проходил. Я за нашу сборную страны по хоккею с успокоительными таблетками болел. «А наши ребята, за ту же зарплату…», помните Высоцкого, о! За Гагарина переживал, за Терешкову, за всех остальных, — гордился. Я тогда заядлым меломаном был, спортсменом, туристом. А сейчас… Если и беру гитару когда, так для себя только или когда глава управы попросит, или дома… и всё! Все тебе таланты. Вся самодеятельность. А тут вы неожиданно. Короче говоря, я не только хочу, я прошу включить меня в ваш этот… эээ… смотр или концерт. Я не шучу. Я серьёзно.

Тимофеев звякнул чашечкой о блюдце, заметил.

— Неожиданно.

Кобзев поддержал Тимофеева.