Читать ««Злой дворник». Чистая правда о грязной работе» онлайн - страница 34

Все познается в сравнении. И вы, уважаемые читатели, наверняка удивитесь не меньше моего, когда узнаете следующее. В китайской печати недавно прошло сообщение о необычном благотворителе – 83-летнем Чжан Чжун-цюане.

Выйдя на заслуженный отдых, дедушка Чжан стал продавать на автобусной остановке прохладительные напитки и другой мелкий товар, а также собирать ненужные вещи. Из своих сбережений он делал пожертвования инвалидам и людям, попавшим в беду. А самое большое пожертвование в 100 тыс. юаней ($1 = 6,75 юань) он направил на помощь пострадавшим от землетрясения.

Необычный благотворитель не покупает новую одежду, а то, что он сейчас носит – это старые вещи, которые он подобрал. Еду Чжан Чжун-цюань покупает самую простую.

Вот и думайте после этого сами, жадные ли они, эти китайцы?

Часть III

Муза дворника

Два неразумных желания

В стольном граде Пекине, в северо-восточной части второго транспортного кольца, находится буддийский храм Юнхэгун. Там монахи-ламы читают сутры за благополучие китайского народа. Надо сказать, монастырская братия не даром ест свой рис и пьет водку-эрготоу. Экономика Китая развивается ускоренными темпами, а уровень жизни китайского населения неуклонно растет. Давно ли мечтой каждого китайца были наручные часы, швейная машинка и велосипед. А сейчас граждане КНР имеют ноутбуки, домашние кинотеатры и легковые автомобили.

В самом высоком тереме храма Юнхэгун стоит 18-метровый сандаловый Будда будущего. К нему нескончаемым потоком идут китайцы и просят его ниспослать себе здоровья и богатства. Но после 8 августа 2008 года, когда открылись Пекинские олимпийские игры, все жители столицы и ее гости устремились на стадионы болеть за китайских спортсменов. А те, кому не хватило билетов, прилипли к экранам телевизоров.

Заметно меньше стало посетителей в храме Юнхэгун. А значит, уже не так густо клубился пахучий дым от травяных ароматических свечей у алтарей и, главное, уменьшились денежные поступления в ящики для сбора пожертвований. Ах, как туго пришлось монахам – они ели не крахмальную лапшу со свининой, а пустой рис, и пили не соевое молоко, а колодезную воду. Урчание их пустых желудков во время молитв стало заглушать перезвон бронзовых тарелочек. Отощали ламы, и животы у них стали не округлые, как арбузы, а сморщенные, словно сушеные сливы. И тогда настоятель храма сказал: – Братия, я призываю вас внимательно приглядывать, и выявить среди посетителей самого щедрого за все дни Олимпиады. Мы должны отблагодарить этого доброго человека.

Ламы так и поступили. Когда всемирные игры закончились, выяснилось, что самое щедрое подношение храму сделали двое китайцев.

Старый собиратель вторсырья Ван сжег в жертвеннике пучок из девяти тоненьких травяных свечек и опустил в ящик для подаяний девять юаневых монет. Молодой поставщик металлолома Фу воскурил девять пучков толстых ароматических свечей и подал на храм девять стоюаневых купюр. Конечно же, эти пожертвования храму были далеко не равнозначные в материальном эквиваленте, но щедрость этих прихожан, бедного и богатого, справедливым настоятелем была признана одинаковой.