Читать «Ледяной клад» онлайн - страница 88

- Неужели вам хочется, чтобы война снова была?

- Да нет, это я так, в переносном смысле - о подвиге.

- А вы знаете, Максим, - живо сказала Женька, - и мне думается как раз то же самое. Почему партизанский отряд? Проскакать на коне, прорваться через огонь! Перемахнуть вплавь при ледоходе реку! Понимаете? Риску хочется. Чтобы без всякой там техники безопасности.

- И я! - быстро сказал Максим.

- Хотите, я сейчас на эту сосну залезу? На самую макушку. А? Только не в платье же! Ну?

Она так стремительно сказала это, что Максим, ошеломленный, не разгадал ядовитого смысла, заложенного в последних Женькиных словах. А Ребезова тут же врубила:

- Ждете? В платочке? Ну?

И какое-то непонятное чувство - стыда и бахвальства вместе - вдруг толкнуло Максима к сосне. Он сбросил рукавицы и стал карабкаться по ее стволу, обжигающему холодом голые пальцы, силясь как можно быстрее добраться до первых сучьев.

Страшно мешал крупный узел платка, давивший в самый "дых", когда Максим прижимался к дереву всем телом, чтобы не свалиться, пока руки передвигались выше, нащупывая трещины в коре. Нижние сухие сучья торчали не очень высоко от земли, летом, в одной рубашке Максиму не трудно было бы ухватиться за них, но мороз, хотя и небольшой, сушил ему пальцы и отнимал добрую половину силы.

Он уже готов был сползти в снежный сугроб под деревом, чтобы потом еще раз сделать попытку, теперь с подскока, но неожиданно почувствовал, что одна его нога оперлась на что-то прочное, хотя немного и податливое, вытянулся всем телом, ухватился рукой за сучок, затем за другой, за третий и, утвердившись, глянул вниз. Ребезова стояла, запрокинув голову, и дула в кулаки. Максим понял: это она помогла ему подняться. И, значит, он сам ничем еще не доказал своей ловкости.

- Белочка, белочка, - насмешливо сказала Женька. И тоном приказа прибавила: - Хватит! Слезайте. Дальше уже как по лестнице.

Ничего себе лестница! До живых сучьев еще метров пять, не меньше, а каждый сухой сучок, прокаленный морозом, может под ногой обломиться начисто, не оставив даже маленького выступа для опоры. И выше, где начинаются пушистые, покрытые хвоей ветви, все забито, завеяно снегом, полезешь обрушишь его на себя.

- Слезайте, мешок, - уже на другой лад повторила Женька. - У меня из-за вас зазябли ноги в ботинках-то.

Максим молча полез наверх. Если бы Ребезова второй раз не сказала "слезайте", он бы, пожалуй, спустился. Теперь же... "Мешок!" Опираться на сухие сучки всей тяжестью тела Максим боялся и поэтому взбирался, по-прежнему крепко обвивая ствол сосны обеими руками. Взбирался, с холодком в сердце думая, - а как он действительно будет спускаться, такой "мешок", когда у него еще сильнее окоченеют пальцы.

- Вот подлый! - во все горло кричала снизу Женька. - Хочет девушку совсем заморозить. Смотри - уйду одна!

Снежная лавина упала на плечи Максиму - это он головой уперся в густую путаницу мелких ветвей. Холодная струйка поползла по шее за воротник. Ничего! Максим стряхнул снег и полез выше. Теперь пошли живые сучья, надежные, прочные, но в то же время и очень скользкие, а ствол сосны стал изредка вздрагивать, и тогда где-то под ложечкой у Максима екало так, как бывало у него на самолете, когда тот входил в крутой вираж или проваливался в воздушную яму.