Читать «Ледяной клад» онлайн - страница 256

- Ну, может, и Петухова, - все так же светясь, нараспев выговорила Женька.

- Пе-тухова?..

- А чего, Николай Григорьевич? - уже с мужской солидностью сказал Максим. - Вот Читаут пройдет, поедем с ней в Покукуй, зарегистрируемся.

- Первая свадьба. При мне первая свадьба. Поздравляю охотно! - И погрозил пальцем Ребезовой: - А я, девушка, помню один разговор. Разговор в ночь, когда я только приехал. Николай Цагеридзе стоял закоченевший и совершенно не знал, что он будет делать завтра. Девушка задала вопрос: "Жениться скоро будете?" Она предполагала: Цагеридзе приехал только затем, чтобы жениться. Самым первым. Но он вот до сих пор холостой, а она вперед всех замуж выскочила!

- Ну так и я ведь все помню, - дерзко ответила Женька. - Вы сказали тогда: "На Ребезовой жениться не буду". Чего же мне было ждать? И вы не зевайте: не то все ваши невесты с рейда разъедутся. Хоть вторую-то свадьбу за собой оставьте.

Тряхнула головой, подхватила под руку Максима, оглядываясь через плечо, запела:

Огонечек мой

Хочет наклониться

Подарил холостой,

Где ж ему жениться?

И захохотала, залилась, оставив Цагеридзе и Косованова у костра среди так же заливисто хохочущих женщин, подошедших еще в начале их разговора.

- Ну, Женька!.. - улыбались они.

- С намеком...

Цагеридзе схватил Косованова за локти, близко подтянул к себе:

- Запомни: вторая свадьба - Цагеридзе. Тебе первому говорю.

Косованов высвободил руки, хлопнул Цагеридзе ладонью в грудь.

- Ты ей-то сказал ли это? А я и по другим признакам давно понял.

Они пошли к соседнему костру. Цагеридзе доверительно стал рассказывать Косованову, как сильно он любит и как трудно ему дожидаться приезда Марии...

- Подви-и-ижка!! - дурным голосом крикнул кто-то от реки.

И все сразу повернулись, хлынули к берегу.

12

А река оставалась словно бы прежней.

Тот миг, когда Читаут сделал свою первую подвижку, Цагеридзе упустил. Сейчас тяжелый серый панцирь не шевелился, но вдоль всей дамбы в живых лучах солнца блестел невысокий, серебристый, с алмазными переливами гребешок. Это косым, скользящим движением тяжелого ледяного поля сдавило, растерло и выжало кверху, как пену, груды тонких иголок, намолотых из перемычек между частыми окнами во льду, пробитыми накануне взрывчаткой. Канава, по которой, плещась бурливыми каскадами, катилась Громотуха, теперь тоже исчезла, и вода стремительно растекалась вдоль дамбы, образуя на середине широкое озеро. У берега ворчливо били вверх желтые фонтаны, замутненные илом и песком, выбрасывая иногда и довольно-таки крупную гальку.

Загорецкий сунул в руку Цагеридзе бинокль. В радужном мерцании стекол он увидел, что выше дамбы примерно в километре реку рассекла поперек зигзагообразная черная полынья. Надавит сверху второе ледяное поле, полынья сомкнется - и Читаут пойдет. Тогда уже пойдет неотвратимо.

Первый нажим дамба выдержала превосходно. Самый опасный нажим.

Как поведет она себя дальше?

Текли минуты. Ничто заметно не менялось на реке, только все полнее и шире становилось озеро, в которое без остановки Громотуха вливала свои воды, и как будто бы чуть-чуть к средине стал вгибаться лед. Уже не с прежней силой били у берега грязевые фонтаны, и тяжко садящиеся теперь на камни кромки льдин разламывались, рушились с железным скрежетом.