Читать «Воин любви. История любви и прощения» онлайн - страница 6

Пару месяцев я объедаюсь, а потом вызываю у себя рвоту по несколько раз в день. Каждый раз, почувствовав свою отверженность и недостойность, ощутив тоску и печаль, я избавляюсь от них с помощью еды. И тогда печаль сменяется сытостью, столь же непереносимой. И я избавляюсь от всего съеденного. Ощущение вторичной пустоты приятнее, потому что это вымученная пустота. Я слишком устала, слишком разбита и слаба, чтобы что-то чувствовать. Я не чувствую ничего, только легкость – легкость в голове, легкость в теле. Булимия становится моим прибежищем, куда я возвращаюсь вновь и вновь, чтобы побыть в одиночестве, ничего не чувствовать и чувствовать сразу все. Здесь я в безопасности. Булимия – это созданный мной мир, потому что я не умею жить в мире реальном. Булимия – это моя безопасная гавань, моя смертельная ловушка. Здесь никому, кроме меня самой, не удастся причинить мне боль. Я далеко от всех – и мне хорошо. Я могу испытывать любой голод, и здесь я могу быть такой худой, какой захочу.

* * *

За булимию приходится платить. Пока я не выбрала для себя булимию, мы с сестрой жили одной жизнью. У нас не было ничего своего – мы делили даже одеяло, и это давало нам ощущение безопасности. Я ложилась в постель, заворачивалась в свой угол, потом бросала край одеяла сестре, и она заворачивалась в свой. Однажды край сестры упал на пол, и я забрала его себе. Аманда больше не просила об этом. Ей больше не нужно было наше одеяло. Она была более бесстрашной, чем я.

У Аманды длинные ноги, и она легко, красиво и уверенно движется по жизни. Я не такая, поэтому придумала для себя мир с булимией – и живу в нем. Если создать картину моего жизненного пути, вы увидите наши с сестрой следы, идущие рядом. Но в один день я уселась на песок и отказалась идти дальше. По следам Аманды можно прочитать, что она годами стояла рядом, не понимая, почему я боюсь идти. Она не понимала, почему мы были вместе, а на следующий день каждая стала сама по себе.

* * *

Мне тринадцать. Я сижу на переднем сиденье отцовского грузовика. Он смотрит на дорогу и говорит, что они с мамой нашли в моей комнате несколько мисок. Каждый вечер я беру с собой в постель две миски – одну с едой, другую для рвоты. Миски я оставляю под кроватью, и запах постоянно напоминает всем, что мне не стало лучше. Родители приходят в отчаяние. Они отправляют меня к психологам, пичкают лекарствами, уговаривают – но ничего не помогает. Мое сиденье отодвинуто дальше, чем у отца, и я особенно остро чувствую себя огромной и толстой. Я больше, чем отец, и это ужасно. У меня курчавые рыжие волосы, у меня плохая кожа – настолько плохая, что мне даже больно. Я пыталась прикрыть недостатки макияжем, и теперь коричневатая жидкость стекает по моей шее. Мне стыдно, что отцу приходится возить меня, как какую-то вещь. Я хочу стать маленькой, чтобы обо мне заботились. Но я не маленькая. Я большая и толстая. Я тяжеловесная. Я чувствую, что занимать столько места в этом грузовике, в этом мире, просто неприлично и невежливо.