Читать «Воин любви. История любви и прощения» онлайн - страница 121

– Помедленнее, – говорю я. – Вот здесь… Вот так…

А потом наступает ужасный момент. Крейг отстраняется и закрывает глаза. Я чувствую, что связь разорвана. Как только он исчезает, я исчезаю тоже. «Если ты оставил меня прямо сейчас, – думаю я, – если ты закрыл глаза и отстранился, значит, твой разум все еще с девушками на шпильках, а не со мной. Я поклялась, что этого никогда больше не будет. Я поклялась Господу, что, если почувствую, что ты уходишь, я…» Неожиданно я снова оказываюсь одна. Я остаюсь наедине со страхом моего разума. Я раздваиваюсь: внешняя «я» занимается сексом, а внутри царит ужасающее одиночество. Я знаю, что, если хочу остаться цельной, мне нужно озвучить историю своего внутреннего «я». Я не должна предавать себя. И я говорю:

– Нет, не надо. Вернись. Ты пугаешь меня. Останься со мной. Весь. Останься здесь.

Я притягиваю Крейга к себе, и он обнимает меня легко, но крепко. Неожиданно он возвращается, и я это чувствую. Мы оба вернулись из одиночества, и теперь мы вместе. Он не с теми девушками на шпильках, не с их вариантом сексуальности. Он здесь, со мной и с моей сексуальностью. Я думаю: «После всего этого я пытаюсь снова. Я пытаюсь. Я здесь. Вся».

И через несколько минут происходит слияние двух тел. Слияние двух разумов. Слияние двух душ, между которыми больше нет лжи.

Это я. Это ты. Вся. Весь. Здесь. В любви.

Потом мы лежим в постели и переводим дыхание. Я смотрю на Крейга. По его лицу текут слезы. Это он. Он весь на поверхности, и теперь я могу увидеть его.

– Все было по-другому, – говорит Крейг.

– Да, – киваю я. – Это была любовь.

* * *

Эмма танцует на кухне, уперев одну руку в бедро, а другую заложив за голову. Она принимает соблазнительные позы и громко кричит:

– Я сексуальна, и я знаю это. О, да, о, да!

Я узнаю мелодию популярной песни. Я с удивлением смотрю на Эмму. Где она научилась так ставить руки и трясти бедрами? Она же еще ходит в детский сад? Заметив озадаченное выражение моего лица, Эмма перестает танцевать.

– Бейонсе, мама, – с гордостью говорит она. – Я научилась этому у Бейонсе!

Я слышу, как в соседней комнате хохочет Крейг. Мы все в восторге от Бейонсе.

В комнату входит Тиш – наша полиция нравов. Словно рефери, который бросает флажок на футбольном поле, она кричит:

– Это невозможно, Эмма! Сексуальной быть неприлично!

– Нет! – возмущается Эмма.

– Да! – настаивает Тиш. – Сексуальность – это неприлично! Правда, мама?

Я замираю. Эта ссора напоминает ту гражданскую войну, которая шла в моей голове последние двадцать лет. Сексуальность – это неприлично? Сексуальность – это неправильно? Секс – это неправильно? Так не может быть, но как то, что давным-давно было извращено ради порабощения женщин, может не быть неправильным? Девочки смотрят на меня, ожидая моего вердикта. Но произнести его выше моих сил. Момент кажется мне очень значимым – словно моя реакция может определить то, какими женщинами вырастут эти девочки. Как может женщина, которая так долго ничего не понимала в своем теле, внушить дочерям здоровое отношение к сексу? Разве я подходящий человек для такого момента? И какой ответ будет правильным?