Читать «Вера, сомнение, фанатизм. Обязательно ли во что-то верить?» онлайн - страница 109

Какое значение имеет плюшевый мишка для ребенка? Он, в некотором смысле, существует реально. Он здесь, вне ребенка, он часть реальности. Естественно, он не плод фантазии, он не субъективен; он не сон, он здесь. Но он не полностью здесь; с ним связаны многие воображаемые игры ребенка. Он вещь, он объективен, но с ним связано столько субъективного. Для ребенка он почти живое существо. Ребенок многое проецирует на плюшевого мишку. Он разговаривает со своим плюшевым мишкой, иногда злится на него, швыряет, затем говорит: «Прости меня, пожалуйста», – и снова к себе прижимает. Ребенок наделяет его чертами характера, почти человеческими. Без плюшевого мишки он не может заснуть. Обнимая его, прижимая к себе, он засыпает; он чувствует себя в безопасности. С плюшевым мишкой мир вокруг добрый, все хорошо. Без плюшевого мишки он вдруг становится одиноким.

Поэтому мишка существует в совершенно новом измерении, которое ни субъективно, ни объективно. Винникотт называет его «промежуточным полем»: немного объективного и немного субъективного. Многие дети растут физически, но они никогда не вырастают духовно, и они нуждаются в медвежатах Тедди всю свою жизнь. Ваши изображения Бога в храме – не что иное, как плюшевые мишки. Поэтому, когда индуист входит в индуистский храм, он видит то, что мусульманин не может видеть. Мусульмане видят только каменную статую. Индуист видит то, что никто другой не может увидеть, это его плюшевый мишка. Объективно он здесь, но не полностью объективно. Поклоняющийся проецирует на него много своего субъективного; он работает в качестве экрана.

Вы идете в джайнистский храм. Вы можете быть индуистом, но в храме джайнистов вы не будете чувствовать никакого благоговения, поднимающегося внутри вас. Иногда вы даже можете почувствовать себя немного оскорбленным, потому что Махавира, его статуя, нагой, обнаженный. Вы можете почувствовать себя немного оскорбленным. Возможно, вы захотите выйти оттуда как можно скорее; вы можете не почувствовать никакого уважения. Но потом туда приходит джайнист с бесконечным почтением; это его плюшевый мишка, и он чувствует себя очень защищенным.

Поэтому, когда вы в испуге, вы начинаете вспоминать о Боге. Ваш Бог – это побочный продукт вашего страха. Когда вы чувствуете себя в порядке, вы не боитесь, вы не беспокоитесь. В этом нет необходимости.

Религия второго типа – это религия, ориентированная на страх. Это болезненное состояние, это практически неврастения, потому что зрелость наступает только тогда, когда вы осознаете, что вы одни, и вы должны быть одни, и вам придется лицом к лицу встретиться с реальностью, такой, какова она есть. Эти промежуточные плюшевые медведи – плод вашего воображения; они не помогут. Если что-то должно случиться, оно случится, мишка не сможет вас защитить. Если смерть должна прийти, она придет. Вы продолжаете взывать к Богу, но помощь не может к вам прийти. Вы зовете того, кого нет, вы просто кричите от страха. Может быть, эти громкие крики придают вам немного мужества.