Читать «Энциклопедия для детей и юношества. История искусства от древности до средневековья» онлайн - страница 21

Светлана Тимуровна Исламова

Бог смерти Анубис склоняется над мумией Сеннутема. Гробница Сеннутема. Фивы. XIV в. до н. э.

Статуя царского писца из гробницы Каи. Саккара. Середина III тыс. до н. э.

Статуя Бэса.

Скульптура в храмах и гробницах

Огромную роль в искусстве Древнего Царства играла скульптура. Поминальные храмы и гробницы заполняли культовые статуи, исполненные согласно канону (в переводе с греч. — «норма», «правило») — строгим законам, которым подчинялось изобразительное искусство. Изваяния представляли собой фигуры, стоящие с выдвинутой вперёд ногой или сидящие на троне с сомкнутыми ногами; руками, прижатыми к груди или лежащими на коленях. Статуи — олицетворения умерших, вместилища их души Ка — отличались портретным сходством. Оно достигалось, по-видимому, с помощью масок (гипсовых слепков с лиц) и их последующей переработкой в духе общего канона: с его спокойствием, симметрией и равновесием величественных и застывших поз, однообразием жестов, бесстрастием лиц. Статуи высекались по заранее прочерченной разметке из прямоугольного блока камня и затем тщательно обрабатывались в деталях.

Образы, созданные в придворных мастерских Мемфиса, обращены, как и всё древнеегипетское искусство, к вечности: из них изгонялось всё случайное, суетное, второстепенное. В то же время они удивительно жизненны. Каждый портрет эпохи Древнего Царства уникален.

В портретных изображениях фараонов, как, например, в статуе фараона Хефрена (XXVII в. до н. э.), охраняемого богом-соколом Гором (из заупокойного храма в Гизе), воплотилось стремление к значительному, великому, совершенному.

Деревянная статуя вельможи Каапера (середина III тыс. до н. э.) — дородного, степенного пожилого египтянина с посохом в руке — так поразила нашедших её при раскопках рабочих сходством с их деревенским старостой, что навсегда сохранила название «Сельский староста».

Завораживает писец Каи (середина III тыс. до н. э.), сидящий с поджатыми ногами; на коленях у него — развёрнутый свиток папируса. Внешне сдержанный, но внутренне напряжённый, он словно ловит каждое слово своего властелина.