Читать «Гнезда русской культуры (кружок и семья)» онлайн - страница 4

Размышляя, подыскивая аргументы и контраргументы, Станкевич волновался и негодовал, отчаивался и вдохновлялся новой надеждой. Он вступал в различные отношения с людьми – повседневные и необычные, деловые и частные, дружеские и любовные. И нас интересует не только то, как он думал, но и то, как он жил.

Но и это еще не все.

С самого начала Станкевич был окружен множеством интересных, значительных людей. Все вместе они проходили школу Станкевича, одновременно и как его ученики, и соученики. И если впоследствии некоторым из них суждено было стать первостепенными деятелями русской культуры, то помог им в этом почерпнутый в школе Станкевича опыт – не только интеллектуальный, но и духовный.

Однако и Станкевич не стал бы Станкевичем без круга единомышленников – без их дружеского участия, поддержки, споров, возражений, разногласий, подчас довольно резких и суровых. Без всего этого немыслим интеллект, чувство, сама жизнь Станкевича. Никогда еще в русской культуре не получали такого значения коллективное переживание и коллективная мысль, воплощенные в единой и в то же время сложной и противоречивой жизни кружка.

Глава первая

Начало

Облик Большой Дмитровки – одной из самых старинных московских улиц, протянувшейся от Охотного ряда до Страстного бульвара, – складывался под влиянием различных факторов. Прежде всего это была улица дворянская, даже аристократическая. Еще в 70-х годах XVIII века у начала улицы архитектором Казаковым был воздвигнут дворец князя Долгорукова – замечательный памятник русского классицизма. Московское дворянство вскоре приобрело это здание, основав в нем нечто вроде своего сословного клуба – знаменитое Благородное собрание. Далее по обеим сторонам улицы располагались усадьбы князей – Вяземских, Черкасских и других… Попадались и постройки купцов. Но вместе с тем это был и культурный, научный, книгоиздательский центр. Ведь совсем недалеко, в каких-нибудь трехстах метрах, на Моховой, находился университет, и его жизнь поневоле накладывала отпечаток на прилежащие улицы и площади.

На Большой Дмитровке было две типографии. Одна – частная, Семена Селивановского; другая – университетская, с книжной лавкой. Это та самая университетская типография, которой вскоре предстояло стать знаменитой: именно здесь в 1842 году будут напечатаны гоголевские «Мертвые души».

К достопримечательностям Большой Дмитровки, так или иначе связанным с университетом, можно отнести и дом Павлова. Михаил Григорьевич Павлов был профессором Московского университета, и в своем доме он открыл частный пансион для студентов.

У Павлова и поселился Николай Станкевич, поступивший осенью 1830 года на словесное отделение университета. Приехал Станкевич в Москву из Воронежской губернии, где находилось его родовое имение.