Читать «Ферзь – одинокая фигура» онлайн - страница 21

– И не думайте, – искренне ответил я. – Ей уже не поможешь, к сожалению. Но вы помогли мне узнать причину, и когда я ее узнаю, мы, пси-тэ, сможем лучше помогать людям в трудную минуту и видеть опасность заблаговременно.

Фраза вышла очень пафосной, и я пнул себя мысленно, однако Сергей поднялся с очень серьезным лицом и пожал мне руку:

– Я рад, что смог помочь. И прошу… если… когда вы поймете, почему… пожалуйста, скажите мне, хорошо?

Следующим пунктом была школа. Номер 36, Голосеевский район, улица Стельмаха. Я остановил машину между «лежачими полицейскими», щедро рассыпанными тут, у широкой лестницы, восходящей к суровому четырехэтажному зданию. Сложенная из темного кирпича, крытая ржавым железом, школа выглядела мрачно и неприветливо, своим видом убивала малейшие сомнения в том, что прожить жизнь – отнюдь не поле перейти. Когда я поднимался ступенями, задребезжал звонок – отвратительный, как ему и полагается. Было около трех, уроки в большинстве классов уже окончились, и навстречу попались лишь две группки нескладных детей пубертатного возраста. Мальчишки пробежали, выкрикивая что-то боевиковое, девочки дружно поглядели на меня и захихикали, едва разминувшись.

В учительской я застал трех женщин. Одна, без малого пятидесятилетняя, в строгом сером платье и белой блузе, с пучком волос на затылке, нещадно старившим ее, напоминала завуча или директора. Я представился и изложил свое дело. Завуча звали Ирина Федоровна, она предложила мне стул и села сама, приобретя скорбный и сосредоточенный вид. Две другие подошли поближе, затихли.

Я спросил, наперед предчувствуя ответ:

– Вы уже в курсе обстоятельств смерти Катерины Петровской, верно?

При звуке фамилии завуч чуть поморщилась, и я пожалел, что не помню отчества Катерины. «Петровская» звучало здесь неуместно и протокольно, словно гражданка или потерпевшая.

– Да, мы знаем. Приходил следователь, Александр Дмитриевич, он рассказал нам… многое.

В паузе перед «многим» читалось искреннее сострадание.

– Я очень соболезную – Кате и вам. Ее смерть не дает мне покоя, хоть и установлено наверняка, что Катя покончила с собой. Как по-вашему, почему она могла это сделать?

– Чужая душа – потемки, к сожаленью. Я не представляю, что могло заставить ее. Бедная Катечка.

Одна из женщин шумно выдохнула и опустила взгляд.

– Ирина Федоровна, скажите, ладилось ли у Кати на работе?

Завуч покачала головой.

– Это даже сложно назвать словом «ладилось». Катя была прекрасным педагогом, считайте, от Бога, если вы веруете. Она вела биологию, и все дети обожали ее предмет. Успеваемость отличная, никаких прогулов, никаких шалостей. В позапрошлом году она стала классной руководительницей в седьмом бэ, а класс был отнюдь не из тихих. Как вы понимаете, район не престижный, дети часто из неблагополучных семей. Однако сейчас я на бэ-класс нарадоваться не могу: Катечка к каждому нашла подход, каждого сумела замотивировать. – Тут она оценивающе взглянула на меня поверх очков. – Ну, вы должны знать, как это делается.

– А скажите, могло ли быть так, что с кем-то из детей у Кати вышел конфликт, неурядица, непонимание? Могла ли она переживать из-за кого-нибудь из учеников?