Читать «Лубянка и Кремль. Как мы снимали Хрущева» онлайн - страница 247

Почти все выступавшие отмечали, что в печати, по радио и телевидению усиленно насаждается культ личности Хрущева.

Микоян, хотя и поддержал критику в адрес Хрущева, высказался за его отставку лишь с одного из двух занимаемых им постов. Однако это предложение не было принято.

Интересно, что критические выступления были не только в адрес Хрущева. Началась полемика между присутствующими. Резко критиковали Полянского и Ефремова.

Сначала Хрущев пытался сразу отвечать на критику, и отвечать довольно резко, но под напором выступающих перестал перебивать их и даже как-то успокоился.

Дебаты длились до восьми часов вечера, но и этого времени оказалось недостаточно, чтобы поставить все точки над «І». Заседание было перенесено на утро следующего дня.

Вечером позвонил мне Брежнев и усталым голосом сообщил, что «на сегодня» заседание Президиума закончилось.

— Что делать? Неужели отпускать Никиту?

— Пусть отправляется, куда хочет, — ответил я спокойно. — Он ничего уже сделать не может: все под контролем.

Хрущев поехал домой.

Тем временем в Москву начали съезжаться члены Центрального Комитета. Накануне их обзвонили: мол, в эти дни им неплохо бы оказаться в Москве — решено провести пленум ЦК. Они получили общую информацию о заседании Президиума, однако о конкретных результатах никому из них по-прежнему ничего не было известно.

Этой ночью спать мне не пришлось. Среди членов ЦК началось брожение: с кем идти, за кем идти? Непрерывно звонил телефон. Всем, кто обращался с вопросами ко мне, я отвечал, что информации о деталях обсуждения не имею.

Утром следующего дня мне доложили, что Хрущев прибыл в Кремль и заседание Президиума продолжено. Хрущев казался более уравновешенным, тем не менее дискуссия длилась еще несколько часов.

Напряженность продолжала нарастать, что могло привести к неожиданным событиям. Поэтому, где-то в середине дня, я позвонил в Кремль и попросил позвать к телефону Брежнева. Тот откликнулся немедленно. Я сказал ему:

— Продолжение дискуссии никому не идет на пользу: в зал может заявиться какая-нибудь делегация — спасать либо вас, либо Хрущева.

— Что предлагаешь? — тревожно спросил Брежнев.

— Я за то, чтобы пленум собрался сегодня же. Еще одну ночь я не смогу контролировать ситуацию.

Брежнев посоветовался с остальными и через полчаса сам мне позвонил:

— Пленум откроется в шесть вечера. Мы договорились, что те, кто еще хочет выступить, получат по пять минут, а затем подведем черту.

Шелепин рассказывал мне позже, что в конце заседания выступил Хрущев. Ниже я привожу текст его речи в сокращенной записи Шелепина.

«Вы все много говорили о моих отрицательных качествах и действиях. Говорили также о моих положительных качествах, и за это вам спасибо. Я с вами бороться не собираюсь, да и не могу. (И тут у него на глаза навернулись слезы.) Я вместе с вами боролся с антипартийной группой. Вашу честность я ценю. Я по-разному относился к вам и извиняюсь за грубость, которую допускал в отношении Полянского, Воронова и некоторых других товарищей. Извините меня за это.