Читать «Тайна Черной горы» онлайн - страница 97

И еще Степаныч часто вспоминал слова Алексея насчет машин, что нынешнее время – это век машин. Тем более что об этом напомнил ему шум грузовиков: возле госпиталя располагался автобатальон, номерная воинская механизированная колонна. Став ходячим, Степаныч решил, не теряя понапрасну времени, обучиться шоферству. Он зачастил на автобазу, перезнакомился там и с шоферами, и с механиками, и с ремонтниками-слесарями и потихоньку-помаленьку, по силе возможности, стал постигать премудрости человеческой власти над машиной, умением управлять и водить ее по узаконенным правилам для движения транспорта. А раненого солдата-фронтовика, да еще имеющего боевые награды, охотно принимали и шоферы, и их начальство, помогая ему обучаться вождению, разрешали, к неудовольствию госпитальных врачей, совершать недалекие рейсы в черте города вместе с опытным шофером. Начальник автобатальона, видя искреннее желание фронтовика и его серьезные старания, помог Степанычу попасть на краткосрочные курсы, куда в основном брали мобилизованных шоферов для подготовки их к работе в сложных фронтовых условиях.

На передовую, после излечения и полной поправки, Степаныч ехал уже в новом качестве – в нагрудном кармане его гимнастерки лежало удостоверение шофера-водителя третьего класса и на платформе стояла его новенькая трехтонка, собранная, как другие грузовые машины эшелона, рабочими людьми горьковского автозавода поверх нормы и за счет экономии своих внутренних резервов.

Как сел Степаныч тогда за руль, так и не слазит почти два десятка лет.

Много пришлось поколесить Степанычу по тяжелым разбитым фронтовым дорогам, доставляя на передовую разные нужные для действующей армии грузы да вывозя в тыл и раненых, и побитую технику для ремонта, много пришлось повидать и перенесть, натерпеться страху и познать радость победных движений вперед. И горел, и подбивали его прицельным вражеским артиллерийским огнем, и бомбили нещадно, и в аварии попадал, но живучей оказалась та трехтонка, неказистая на вид, но сделанная любовно и надежно рабочими руками из добротного материала, да и сам он по счастливой судьбе своей тоже оказался живучим, выходил живым из разных неожиданно возникших смертельно опасных фронтовых сложностей.

Во второй раз с Алексеем Шитиковым встретился он почти через два года, встретился случайно, как и бывало на войне, на фронтовой дороге под Ржевом. Вез Степаныч на своей трехтонке боеприпасы и по всем приказным инструкциям и предписаниям не имел никакого права останавливаться с таким грузом, и тем более брать посторонних пассажиров к себе в кабину, даже и военных. А тут на развилке дорог у разбитого штабного «виллиса» притормозил, хотя знал, что следом за его грузовиком движутся несколько машин с пехотой. Притормозил потому, что больно знакомым показался ему облик офицера, который вместе с водителем грустно осматривал еще дымящиеся останки своего шустрого легкового автомобиля. Сами-то, видать, они успели на ходу соскочить, нырнуть в придорожный кювет, густо поросший высокой травой, а ихняя легковушка осталась открытой со всех сторон, как консервная жестяная банка на голом столе. Фашистские летчики, ежели наших не было в небе, зверствовали, гонялись чуть ли не за каждой машиной, идущей к фронту, а тут такая цель – штабная легковушка! Степаныч переждал налет в лесу, не высовывался на открытую дорогу, а мимо него и прошмыгнул этот «виллис», лихо обогнал и его, и другие машины, а спустя некоторое время и послышались взрывы авиабомб да пулеметная стрельба. Степаныч притормозил и высунулся в окно, деловито оглядывая искореженную легковушку, разбитую прямым попаданием.