Читать «Виски» онлайн - страница 85

Андрей каждое утро, умывшись и отбив слегка зубной пастой алкогольный выхлоп, поднимал к зеркалу свое лицо и говорил сам себе: «Соберись, тряпка. Она не должна видеть тебя таким». И каждый день, какая бы накануне не была пьяная ночь, Андрей собирался и ехал в университет или на работу или еще по каким-нибудь делам. Каждое утро он начинал очередной бой за себя и для Нее, но каждый вечер он, приходя домой, его проигрывал. Все было ясно и прозрачно. Он каждый вечер обречен был проигрывать, засыпая без Нее, упитый до омерзения, и понимать, что проявляет слабость, но о которой никто не должен знать. Это была одна из причин, по которой Андрей не пил эти две недели с одним и тем же человеком два дня подряд, чтобы тому думалось, что это всего лишь очередная веселая посиделка. Но те самые, кто соглашались на следующий день войти на повторном вираже в алкогольный штопор вместе с Андреем, выйдя из него, сами сдавались. У всех была жизнь, а у Андрея она остановилась, казалось, между воспоминаниями о Блондинке и очередной убитой бутылкой. Единственное, что оправдывало его, – так это то, что он не сдавался в Ее глазах. Похмельное или пьяное состояние приглушало голос Рацухи и оправдывало его нелепость.

Она продолжала писать, а Андрей, жадно вгрызаясь в каждое Ее слово, пытался увидеть в нем еще раз ту самую красную тряпку, которой когда-то Блондинка его зажгла. Он каждый раз искренне отвечал, более того, сам частенько начинал разговор или переписку. В словах Блондинки нередко прослеживались нотки флирта и даже сильного романтического влечения к Андрею, что его выводило из себя. Она не отпускала его, а причина была непонятна. Бывало, что Андрей мог измениться резко в лице и даже прикрикнуть, грязно ругнувшись, потому что не понимал, зачем все это делает Блондинка. Ее характера хватило бы на десятерых, и Она бы, если бы хотела, то давно бы сожгла все мосты между ними, однако, Блондинка позволяла ухаживать за собой, продолжая смотреть на Андрея взглядом, которым никого более не одаряла.

Свернувшись в вопросительный знак, положив ногу на ногу, а руки скрестив на бедрах, Андрей трясся от перепоя. «Слышь, хорош. Все. Делай что хочешь, но наш бухометр начинает зашкаливать. Посмотри на себя. Тебе скоро удастся Ее впечатлить, но только не собой, а своим пропитыми трясущимися ручонками, желтым цветом лица, вечно красными глазами и вместо парфюма перегаром. Сбавляем обороты», – Рацуха, как всегда, была права, но к удивлению Андрея, они снова были в одной лодке. Холодное, сухое, будто из недр самого себя вылезшее, Андрей уронил: «да пошел я…». Тело застыло, что даже рука с зажатой сигаретой между пальцев перестала трястись, глаза въелись в чашку с кофе бездушным и до страха пронизывающим взглядом, а лицо залилось решительностью. В следующее мгновение рука медленно и цинично начала заминать окурок в пепельнице, а изо рта сидящего сильнейшей струей уже несколько секунд вылетал дым, при этом у него поднялась, готовая собой разорвать весь лоб, бровь. Уничтожив окурок, рука потянулась к телефону.