Читать «Оправдание» онлайн - страница 34

К высокому панельному дому подошли уже в полной темноте. Поднимаясь в кабине лифта на двенадцатый этаж, успели одарить друг друга продолжительным поцелуем. Как начали на первом этаже, так до двенадцатого и продолжали. Могли бы продолжать и дальше, да только этаж был последним.

Свою однокомнатную квартиру Сергей Волков идеально приспособил для собственных нужд, для уюта и комфорта. Экономно распределил каждый квадратный метр жилой площади. Грамотно расставил мебель вдоль стен, из-за чего у входящего не возникало ощущения тесноты, громоздкости или захламленности. Высокие, чуть ли не до потолка, шкафы с непрозрачными дверцами. Удобный диван. Напротив − плазменный телевизор на тумбочке. Возле балконной двери − пальма в кадке. И все выдержано в темных, спокойных тонах, никаких кричащих пятен…

Сергей усадил гостью на диван. Придвинул журнальный столик, поставил на него чашки с чаем, конфеты и нарезанное «Пражское» пирожное. Оба они перед встречей успели поужинать, так что более основательной еды и не требовалось.

Верхнее освещение включать не стали. Темноту в комнате едва рассеивал только приглушенный розоватый свет маленького ночника, включенного на минимальную мощность. Из ноутбука лились слезливые, элегические песни про дождь и про ветер, про тоску и грусть, про расставание и взаимонепонимание, несвоевременность и неразделенное чувство. Пару раз однообразие современной эстрады было нарушено сагой из «Юноны и Авось» и песней Маши из старого кинофильма «Жажда». Музыкальные вкусы хозяина квартиры всегда отличались непредсказуемостью.

Молодые люди почти не разговаривали сейчас. Сидели, обнявшись, чутко прислушивались к биению собственных сердец. В наиболее ответственные моменты жизни Сергею, обычно не отличавшемуся повышенной чувствительностью, все же удавалось настраиваться на волну другого человека, проникать в его мысли, в самые потаенные закоулки его внутреннего мира. И ни с кем у него это не получалось лучше, чем с Анастасией Трофимовой.

«Да, я хочу! Очень хочу! — шептало все ее тело. — Но мне страшно. Боюсь привязаться к тебе всерьез, по-настоящему. Боюсь опять испытать боль. У меня еще и старая боль не иссякла… Ты ведь не поступишь со мной плохо?»

− Ты никогда об этом не пожалеешь, − вслух сказал он, проводя губами по нежной шее, по плечу. Точными движениями он освободил подругу от короткого обтягивающего платья, бросил его на спинку дивана. Медленно, стараясь не задевать кожу, стянул сетчатые чулки, один за другим. Еще через минуту ничего лишнего на ней не осталось. Отчаянно борясь с притяжением северного сияния в ее глазах, он быстро сбросил с себя одежду…

И второй раз за вечер грянул праздничный салют! Только для них, для двоих. Тепло и холод менялись с калейдоскопической быстротой, накатывая волнами. То мела в глаза февральская метель, то дул ласкающий приморский ветер… Никогда прежде не страдавший галлюцинациями Сергей видел вокруг себя ослепительно-белую снежную пустыню, и посреди нее − величественный ледяной дворец, уходящий своими острыми шпилями куда-то вверх, в мохнатые облака. Стремительно проникал во внутренние покои дворца, в тронный зал, дерзко ловил эфемерную, ускользающую из его рук Снежную Королеву, согревался и обжигался ее ледяным дыханием, неистово целовал ее, сжимал в своих объятиях, и, о чудо, вдруг ощущал, как под его ладонями она начинает таять, плыть, растекаться, и вместе с ней таял весь дворец и весь холодный мир… Вспыхивали и гасли на звездном небе шары космического, волшебного цвета. Откуда-то с севера прилетела ослепительная комета, гордо помелькала роскошным хвостом и ушла за горизонт… Сверкнули одновременно тысячи молний, седые облака вдруг разразились проливным дождем, и Сергей всей кожей чувствовал влагу, чувствовал, как она заливает их первобытные, освобожденные от всякой искусственности и стыдливости тела. Мокрая от дождя, обессиленно лежала перед ним Снежная Королева на золотом песке поросшего пальмами тропического острова, и знойное солнце своим дыханием сушило и согревало их, а ласковое море шептало им древние сказки… Не было сил встать, идти куда-то, делать хоть что-то, не было сил даже просто оторваться друг от друга, и двое счастливых людей уснули, как были, обнявшись, на растерзанном неразобранном диване, наскоро укрывшись клетчатым пледом.