Читать «Песни пьющих» онлайн - страница 45

Я отчетливо, как во сне, слышу: в этой музыке — сила подкрадывающейся смерти и сила, не подпускающая смерть, позволяющая истинному писателю отвращать ход событий. Я хочу на последней странице толстой тетради еще описать (дабы потешить собственную гордыню) самое сложное: историю человека, который поднимается, собирается с силами и из рискованной метафоры страшной войны выходит целым и невредимым, выходит победителем. Я хочу писать книги, которые помогают преодолевать слабость укрепляют дух, как колядки Дон Жуана. Я принимаю пожелания здоровья и всего наилучшего, мне это нужно, мне нужен душевный покой, легкость пера, ровное биение сердца. Дон Жуан Лопатка играет так, будто — спустя несколько месяцев — воскрешает самого себя из мертвых, за окном видны заснеженные поля, темные стены то ли австрийских, то ли русских казарм, тепло из печей металлургического комбината возносится прямо к Вифлеемской звезде. Мы сидим за столом вперемешку с самоубийцами, и разомлевшие сестры не спускают с нас глаз. Из-под белых наколок наших ангелов-хранительниц в беспорядке выбиваются пряди волос, их жесты обретают хорошо нам знакомую плавность, манящие огоньки загораются в их глазах. Стройные красавицы из отделения для самоубийц встают и первыми приглашают нас на рождественский танец.

17. Письмо из отделения для делирантов

(Начало неразборчиво даже для адресата, бумага скверная, в клеточку, формат А4, вечное перо, почерк корявый, чернила синие.)

…целых пять месяцев. Когда я им говорю, что избавляюсь от пагубного пристрастия ради Тебя, они только глядят презрительно. Когда говорю, что избавляюсь от пагубного пристрастия ради нас — глядят презрительно; тогда я надолго умолкаю, потому что мне известно, чего от меня ждут кровожадные ординаторши. Я бросаю пить ради себя, говорю якобы после некоторого раздумья, и хорошо, что они не догадываются, какие чувства вызывают во мне своими одобрительными улыбками. Они этого не знают, хотя им следовало бы знать, в конце концов, они мастерицы придумывать чувствам названия и нас этому обучают: как называть чувства. Мы, видишь ли, страдаем болезнью чувств. Делиранты не способны ни определять свои чувства, ни управлять ими. В данном — единственном — случае это вроде бы даже верно: я не могу сказать, что за чувство, большее чем любовь, я к Тебе испытываю. И я уверен, что избавлюсь от своего порока, сброшу его, как сбрасывает кожу змея. Боже мой, если бы какая-нибудь из ординаторш прочитала эту фразу — она бы умерла от негодования.

— Ничто не получается само собой, никто за тебя этого не сделает, ты все должен сделать сам.