Читать «Песни пьющих» онлайн - страница 2

— Ради бога простите, простите ради бога, но я так долго (тут бы мой зазывно хрипловатый голос дрогнул, якобы от робости), так долго уже, бесконечно долго иду за вами, что решил в этом признаться…

Тут она, ясное дело, разразится переливчатым смехом, в котором, кроме сучьей сытости, послышится облегчение: она поймет, что ее преследует не жестокий маньяк, жаждущий удовлетворить свою похоть, а тонкий ценитель Прекрасного.

— По какой же, интересно, причине, ах, по какой такой причине вы пустились за мной вдогонку? — спросит она и очаровательно улыбнется, хотя в ее голосе еще будут дрожать нервические нотки.

— Неужели, ну неужели так трудно понять? — пылко воскликну я и пущу в ход все свое красноречие, и речи мои польются, как лирические стихи, завораживающие своим ритмом и метафоричностью; я пел бы для нее убедительный любовный гимн, и уже после второй-третьей строфы она — полностью убежденная, готовенькая, покорная, по уши влюбленная — была бы моя, моя навеки, и я повел бы ее по светлой дороге нашей совместной жизни.

Но, увы, я не мог так поступить, не мог на этот раз применить классический набор безотказных приемов. Как идти рядом с женщиной, минуту назад получившей наличные из банкомата? Как потом объяснить вызванным ею полицейским, что не бандитская жажда наживы мной руководила, а любовь с первого взгляда? Чего там — и пытаться не стоило; я махнул рукой, сдался и печально глядел с двенадцатого этажа, как женщина, которая должна была бы стать моей женой и матерью моих детей, уходит. С великой грустью я наблюдал, как последняя любовь моей жизни отходит от банкомата и, пройдя еще несколько шагов по улице Иоанна Павла, навсегда, навсегда сворачивает на Панскую. Очередной раз в истории человечества большое чувство уступало деньгам. Меня вдруг обуяла жуткая злость на эти банкоматы, которых еще пару лет назад не было и в помине. Меня обуяла ярость, я вспомнил о падении Берлинской стены — теперь я уже не рад был падению Берлинской стены, ведь все эти энтузиасты, кувалдами разбивающие Берлинскую стену, отнимали у меня брюнетку в желтом платье, и на «Солидарность» я был зол, потому что «Солидарность» отнимала у меня брюнетку в желтом платье, и Лех Валенса отнимал у меня брюнетку в желтом платье, и Иоанн Павел II, призывающий Святого Духа снизойти, отнимал у меня брюнетку в желтом платье, и снисходящий, дабы изменить обличье Земли, Святой Дух отнимал у меня брюнетку в желтом платье. О господи, подумал я, если б все было по-старому, если бы коммунизм не пал, если бы не было свободного рынка, если бы в этой части Европы, где я родился, не произошли радикальные перемены, у нас сейчас не было бы банкоматов, а не будь у нас банкоматов, все между мной и темноволосой красавицей в желтом платье сложилось бы как надо.