Читать «Балканские призраки. Пронзительное путешествие сквозь историю» онлайн - страница 16

Карта Балкан

Балканы, что по-турецки означает «горы», протянулись от Дуная до Дарданелл, от Истрии до Стамбула, и этот термин имеет отношение к некоторым территориям Венгрии, Румынии, Югославии, Албании, Болгарии, Греции, а также части Турции, хотя ни венгры, ни греки не приветствуют своего включения в этот регион. Это веселый, жизнерадостный полуостров, населенный жизнерадостными людьми, которые едят острую пищу, пьют крепкие напитки, носят яркие одежды, любят и убивают легко и обладают потрясающим талантом развязывать войны. Лишенные воображения люди Запада смотрят на них сверху вниз со скрытой завистью, фыркают на их королевства, насмехаются над их претензиями и боятся их жестоких террористов. Карл Маркс называл южных славян «этническим мусором». В двадцатые годы я, босоногий мальчишка, обожал их.

С. Л. Сульцбергер. Длинный ряд свечей

Ненавижу трупы империй, ничто так не смердит, как они.

Ребекка Уэст. Черная овца и серый сокол

Пролог

Святые, террористы, кровь и святая вода

Я продрог и брел на ощупь. Я специально выбрал этот кошмарный предрассветный час для посещения Печского монастыря в Старой Сербии. Духовное наставление Восточной православной церкви строго предписывает тяжкий труд и вознаграждает за него откровением о том, что ад и искупление в равной степени реальны. Если пришелец с Запада не готов прочувствовать это всем своим существом, он не может надеяться на понимание.

Я вошел в церковь Святых Апостолов, расписанную в 1250-х гг. Глазам нужно было привыкнуть к темноте. Минуты тянулись долго, как целые века, полные поражений. Я не взял с собой ни свечей, ни фонарика. Ничто не концентрирует волю лучше, чем слепота.

А слепому очи не мешают,И одной он держится дороги,Будто пьяный, за забор схватившись, –

писал Петр Петрович Негош в величайшей поэме на сербском языке «Горный венец». В ней массовое убийство «потурченцев» – славян, перешедших в мусульманство, – оправдывалось как способ выиграть местную битву против турок-мусульман. Довольно быстро, по мере того как рассеивался мрак, я осознал, что такое настоящая борьба, отчаяние и ненависть.

Так передо мной открылся первый закон национального выживания: весь мир может быть создан из одного небольшого огонька. Мне понадобилось всего несколько минут, чтобы увидеть, как из мрака проступают лица – тревожные, изможденные лица из далекого сербского прошлого, демонстрирующие духовность и примитивизм, которые Западу лучше всего известны по героям Достоевского. У меня возникло ощущение, что я оказался в черепе, в котором горит коллективная память народа.

Видения обретали форму, галлюцинировали: святой Николай в пурпурной мантии, с черными пронзительными глазами у меня за спиной; святой Савва, покровитель Сербии и основатель этой самой церкви, прошедший водную преграду, чтобы предложить дары милосердия и вдохновения; вознесенный Иисус – лишенный человеческой сущности Бог в крестьянском обличье после окончательной стадии земных страданий, более устрашающий, чем любой завоеватель или мирская идеология.