Читать «Семья Рин» онлайн - страница 32

Вера с самым почтительным видом кивала, поддакивая. «Да, да, Степанида Матвеевна…»

Степанида Матвеевна схватила чайник, повернулась и, к моему огромному облегчению, ушла обратно в квартиру. Собака, тем не менее, осталась.

Немного подождав, Вера опять заперла дверь на засов, хитро подмигнув мне.

— Засов-то — только с этой стороны! Значит, мы к ним всегда можем пробраться, а они к нам;— никогда! Повезло с квартирой, правда?! Завтра у меня короткий день завтра и начнем тебя натаскивать. Не волнуйся, за неделю я тебя всему научу! Господи! Наконец нашлась партнерша!

- Это твоя собака? — спросила я, страдая от навязчивого внимания животного.

Вера засмеялась.

- Это Лорд! Он живет у меня под кроватью. Одна старушка платит мне за то, чтобы он тут жил. Ее сын умер, а у нее нет сил его выгуливать. Да не бойся ты! Он добрый. Если ты будешь тут жить, тебе придется выводить его. Это будет частью платы за жилье. Не бойся, я — добрая ленд-леди, я не буду требовать много. Я уже все продумала. Спать ты будешь здесь, на полу — я достану матрас… Ну или, чтобы честно, давай спать по очереди: одну ночь на матрасе, одну — на койке.

Мы уговорились, что Вера представит меня квартирной хозяйке своей кузиной из Харбина, приехавшей искать работу. Степанида Матвеевна благоволила к Вере и хоть и выглядела грозно, но довольно быстро дала себя уговорить, чтобы я осталась жить, ничего не платя за постой, пока не подыщу место. Вместо денег она потребовала от меня разных услуг по хозяйству, таких, как мытье полов и вынос ночных горшков.

За дверью с засовом, из-за которой явилась, напугав меня в первый день, формидабельная Степанида Матвеевна, было еще несколько комнат, которые сдавались русским эмигрантам. В двух из них жили в лабиринте из ширм две семьи; в третьей — две проститутки. Помимо съемных комнат была еще просторная гостиная, которая считалась общей. По вечерам она была занята постояльцами и их детьми, но днем, когда большинство жильцов расходилось по делам, она пустовала. Именно там Вера перед тем, как уйти к Татаровым, показывала мне новые танцевальные движения, чертила мелом на полу опорные точки, и я отрабатывала их потом целый день.

Вера была удивительно артистична, танец был ее естественной стихией. Когда я пыталась повторять за ней, к моей обычной робости добавлялось еще и сковывающее чувство безнадежности от сознания, что я выгляжу особенно неуклюжей рядом с таким дарованием. Но Вера терпеливо учила меня день за днем, а я упорно повторяла расписанные по опорным точкам движения и, решив взять не мытьем, так катаньем, доводила их до автоматизма, поскольку от моей способности танцевать зависело теперь, смогу ли я выжить в дальнейшем.

Вера радовалась малейшим моим успехам и не ругала за неудачи — и этим выгодно отличалась от моих сестер, которые всегда высмеивали меня, называя слоником из посудной лавки, когда я пыталась присоединиться к их танцевальным экзерсисам под патефон.

Мы отлично ужились. Беззаботный и добродушный характер Веры позволял ей относиться ко всем трудностям с легкостью, доходящей до поверхностности, а я и всегда была покладиста в общении.