Читать «ЧерноLove (сборник)» онлайн - страница 67

Красочные шумы заполняли уголки его мозга. Внутренний взрыв изуверских ощущений отступил недалеко и притаился где-то в солнечном сплетении или за правой почкой. Он затаился, этот взрыв. Хозяин тела знал это и, схватив бутылку, снова налил в бокал, упрямо стараясь отыскать глазами отпечаток ее губ. Но его уже не было, он был выпит, снят затяжным стеклянным поцелуем и возвращен в себя. Отпечатка не было. Он шарил по столу глазами, стараясь найти ее булавку. Взгляд упал на фото, где они вместе, прижавшись щеками друг к другу, смотрят в объектив и улыбаются их одинаковым мыслям и ощущениям. В груди что-то взлетело и взорвалось, стало колоть в сердечной сумке, там, откуда идут перебросы и прокачки массы крови, кололо не больно, толчками, как азбука Морзе, как фамилии расстрельного списка. Точка, тире и снова три точки… Не зная этой старой спасительной азбуки, он все понимал и читал слова, слова, закодированные самим сердцем, сообщением изнутри.

«Нет… жи-з-ни бе-з н-ее те-бе… ты… мо-ж-е-шь… ее… в-с-т-ре-ти-ть… и… с-не-й… бы-ть… на-в-с-е-гд-а… я-ст-у-ч-у бе-з н-ее… т-я-ж-е-ло… м-ы… л-ю-б-и-м… т-ы… и… я… не… бо-й-ся… с-тр-а-д-а-ть».

Сердце кололо с правильными информативными промежутками, профессионально выводя буквы в слова. Наливая очередной бокал, он думал над словами собственного сердца. «Оказывается, оно еще живое! Моей любимой нет, а мое сердце все еще живое? Это что за сердце такое? Нет ее и сердца моего нет! Так… просто насос из мышцы… говорящий мышечный насос, мой единственный и любящий ее всем своим существом… Разве так бывает? Бывает, я же есть, я есть? Я был!» Нож, сделанный в Швейцарии, с крестиком на боку, не давал покоя. Он всем своим видом орал напиться и перерезать себе вены! «Зачем тебе вены, если нет ее и больше никогда не будет!» Он взял нож и швырнул его под кровать, плохо подумав о тех, кто его сделал. Он посмотрел на бутылку и ощутил жажду сухой воды, во рту стало сухо и тоскливо от отсутствия ее голоса, звонкого и меняющего мысли на лучшее. Ее голос… мелодия сердца, качающего кровь в эти ритмы, ритмы ее мелодики. Жуткая тоска не отпускала, вцепившись в сознание и расплавляя там свой изуверский металл безнадежности. «Трагедия в том, что каждый трагичен. И ты трагичен, потому что ты каждый… каждый… каждый» – разрывалось эхо коричневой тоски. «Ты просто попал в искривление судьбы! – орала тоска с вежливостью стриптизерши. «Соединение сердец… старинное приспособленье…» – где-то пел телевизор. Фотографии лежали тихо на столе, вглядываясь в его лицо, уже одернутое одиночеством. Они сравнивали его улыбку и застывшие движения на их спинах, они видели его страдания и не осуждали его за разрушенный мир, они слышали его пульс и его территорию одиночества. Они видели все и молчали, потому что были одиноки, как он, охраняя кусочки его визуальной памяти на цветной бумаге.

«Я, кажется, пьян!» – мелькало в голове. И кто-то толкнул подойти к вазе, толкнул исподтишка… «Я остаюсь здесь, а ты ушла… Бросила меня на ничтожное существование? Я не хочу без тебя существовать, я не хочу, не хочу, не хо… Он смахнул вазу рукой и, заметив искренний укор ромашки, услышал громкий звук удара вазы о пол. Внимательно присмотревшись на разбросанные цветы, он посмотрел на осколки стекла и изменился в лице. На полу лежало осколков намного больше, чем была сама ваза! Из этих осколков можно было бы собрать четыре вазы, а не одну.