Читать «Любимый ученик Мехмед» онлайн - страница 15

— Тебе нужно моё разрешение? — удивился мальчик.

— Эти тетради — твои, — невозмутимо пояснил учитель. — Перед тем, как трогать чужие вещи, нужно спрашивать разрешения, поэтому я спрашиваю.

Принц помялся:

— Нет, не позволю.

— Почему? — спросил Андреас, но покорно отвернулся от столика с тетрадями и снова уселся на ковёр напротив ученика. — Почему ты не хочешь, чтобы я туда заглядывал?

— Там очень много ошибок, — небрежно ответил Мехмед. — Не хочу, чтобы ты их видел.

— Тебе стыдно за свои ошибки? — учитель постарался произнести это как можно мягче.

— Нет, не стыдно, — гордо ответил мальчик, но, конечно, это был наивный детский обман, и потому учитель всё так же мягко произнёс:

— Я думаю, принц Мехмед, что ошибок, которые ты сам исправил, стыдиться не нужно, а вот те, которые не исправлены — совсем другое дело. Однако я не говорю, что мы должны исправить всё прямо сейчас. Такие вещи невозможно сделать за один урок.

Они сами не заметили, как урок закончился. И для Андреаса, и для Мехмеда стало полнейшей неожиданностью то, что дверь класса приоткрылась, и служитель напомнил о необходимости начинать другое занятие:

— Принц Мехмед, господин учитель, час истёк. Учитель математики уже ждёт.

Молодой грек покорно поднялся и поклонился ученику:

— До свидания, принц Мехмед. Надеюсь, завтрашний урок окажется таким же полезным для тебя и интересным для меня.

— Интересным? — эхом отозвался принц.

— Да.

* * *

Мальчишка своей строптивостью заставил Андреаса попотеть, но оказался и вправду весьма интересным учеником. Модой грек уже нисколько не жалел, что приехал в Манису. Об этом он сказал учителю географии, с которым повстречался возле своих покоев. Географ — пожилой генуэзец с малиновым беретом на полуседой голове — очень хотел знать, как прошёл первый урок у преподавателя-новичка.

Пусть генуэзец был католиком, а Андреас исповедовал православие, но вдали от христианских земель это различие потеряло важность — два единоверца не чуждались друг друга, поэтому учитель географии напросился в гости.

Правда, Андреас не знал итальянского языка, а генуэзец — греческого, и для общения пришлось использовать язык мусульманской страны, но это тоже показалось пустяком, так что географ, ступив вслед за Андреасом в покои и закрывая за собой деревянную двустворчатую дверь, начал беседу именно по-турецки:

— Моё занятие сегодня должно начаться после урока математики. Это ещё не скоро, и потому, если мне будет позволено, я хотел узнать, что думает новый учитель о своём новом ученике.

Андреас жестом предложил гостю присесть на софу, а сам остановился в задумчивости посреди комнаты и посмотрел в окно, забранное деревянной решёткой с причудливым узором.

— Я думаю, — начал грек, — что принца Мехмеда недооценивают.

— Недооценивают? — оживился генуэзец. — Он ещё более упрямый, чем мы думаем?

— Нет-нет, я совсем не это имел в виду, — сказал Андреас. — Я думаю, что принц Мехмед очень умный и способный мальчик, но он сам почему-то уверен, что способен лишь на дерзости. Впрочем, даже дерзить у него получается отменно. Когда мы с ним говорили, я едва мог подобрать правильные слова для ответа. Мне оказалось трудно спорить с этим мальчиком, несмотря на то, что ему всего четырнадцать, а мне двадцать девять. Вроде бы я должен быть намного умнее его, но временами мне думалось, что я сейчас скажу глупость, и урок пропадёт зря.