Читать «Лихое время» онлайн - страница 441
Олег Георгиевич Петров
– Что ещё можешь показать о совершённых преступлениях? – махнув рукой Миронову, чтобы тот замолчал, продолжил Ибсен.
– Кроме убийства на тракте ходили на кражи, на грабежи в городе. Все ходили, сколько раз и куда – уже не помню. Я сам ходил на кражи в Чите, улицы не помню, но, например, в Читинской больнице украл приблизительно тридцать аршин серого сукна. Указал мне на энто «дело» Ермаков, который там служил конюхом… Ходили ночью с Баталовым, Крылёнком и Ермаковым, когда караул спал. Там никого не трогал. Сукно распределили и продали. Я лично продал в Могзоне за сорок два рубля серебром… Ещё коло бойни в Чите ограбили китайца, шедшего в направлении города: способом «Руки вверх» взяли полсотни рублей… Потом обокрали китайскую лавочку со взломом замка в Кузнечных рядах, никого не убили. Собрали там три, а мож, четыре тысчонки сигарет, четыре или пять банок монпансье… ещё пачек с десяток по полсотни штук папирос и два куска сарпинки. Участвовали Яшка Бердников, Мишка-хохлёнок, Баталов и Крылов. Добычу разделили, сарпинку продали… Ещё в Кузнечных у бурята отобрали пять пудов яричной муки, бурята не тронули, – на «Руки вверх! Не шевелись!» Все эти «дела» были до убийства Анохина и Крылова, а после убийства я уже нигде не участвовал.
– И чем же промышлял?
– Жил. И – всего делов. В Чите я жил. У Гроховских. Оне – цыгане, родители жены… Были арестованы… Видимо, участвовали в шайке, но я не знаю…
– Жена – это Елена Гроховская?
– Она самая…
Ибсен повернулся к Миронову.
– Скажите конвою, пусть её приведут. А вы, Самойлов, продолжайте, продолжайте…
– Дык, а чо продолжать-то… Я жа говорю, што опосля тракта ничегошеньки…
– А убийство начальника уголовного розыска?
– Не-а, не… Когда нас, меня, Ленкова и сына старого цыгана Гроховского, хотели заарестовать у Гроховского в доме, то Ленкова схомутать не удалось, он отстреливался, ранил начальника сыскарей. В этот раз арестовали сына Гроховского, остальные разбежались, то есть я и Ленков. Он и есть убивец…
– Слушайте этого козла вонючего! – заорала с порога Гроховская. – Он, он это! И не было там никакого Кости тагды! Врёт!
– Замолчите, Гроховская! – одернул ее Ибсен. – Вам слова не давали! Сядьте и помолчите пока.
Гроховская покорно опустилась на стул в углу.
– Снова долотом, Самойлов! – бухнул кулаком по столу Ибсен. – Не хочешь ты правду говорить! Я же тебе русским языком сказал: всё про тебя знаем! Маузерную пулю из тела извлекли, Самойлов! Твою пулю!
Самойлов молчал, опустив голову.
– Разрешите, товарищ Ибсен? – Салин вопросительно посмотрел на старшего. Тот кивнул.
– А скажи-ка, Самойлов, с кем ты заявился в Бальзой?
– Как с кем? Так, вот, с энтой дурой…
– Врёт он, гражданин начальник! – снова не выдержала «Курносая». – Как сивый мерин! С нами ещё Сарсатский был, Ляксей!
– А что за Васька с вами был?
– Васька? – непонимающе уставилась на Салина Гроховская, но тут же всплеснула руками: – Так это Сарсатский для этой, как ее…коспри… Ну, для тайного общенья?
– Конспирации, что ли?
– Да, для её самой! – торжествующе заключила «Курносая», злорадно поглядывая на Самойлова. – Этот Лёшка Сарсатский, граждане начальники, у Ленкова в большой цене ходил! Бандюган из бандюганов! Это он Мишку в ленковскую шайку записал! Он с нами из Читы убёг и шёл до Бальзоя, а потом мы в Могзон подались, чтобы, значит, сюды, в Верхнеудинск, добираться, а Сарсатский… В Доронинское село он подался, господа-товарищи начальники! В Доронинское, там у него родни полно… А ежели в Читу возвернётся, так там он в Кузнечных рядах проживает, в доме Прохорова. Хозяин-то сам помер, а Лёшка – аспид еще тот! – к хозяйке-вдовушке и пристроился, на неостывшее местечко…