Читать «Белорусы: нация Пограничья» онлайн - страница 76

Немного позже уже русскоязычный автор белорусского происхождения Павел Шпилевский, рассматривая проблему происхождения белорусского языка, пришел к выводу, что он являлся первоначалом всех остальных славянских языков, которые разрослись из него, а потом затмили своими ветвями . Шпилевский называл белорусов потомками кривичей и дреговичей, родными братьями великорусов. Территорию Беларуси он описывает так: «...Минская губерния составляет часть белорусского края, семью которого составляют жители Могилевской и Витебской губерний. Пределы нынешней Белоруссии в древности известны были под разными названиями оселищ славяно-русских племен. Этими племенами, населявшими нынешнюю Белоруссию, и, следовательно, нынешнюю Минскую губернию... были дреговичи, полочане и самое многочисленное и главное племя славянское — кривичи, рассеянные по Днепру, Западной Двине и Припяти» . В книге «Путешествие по Полесью и Белорусскому краю» Шпилевский повторяет свою идею о первенстве белорусского языка среди иных славянских языков: «...дошедший до нас кривичский, или белорусский,язык дает нам возможность сравнить настоящий великорусский язык с древним славянским (...)

Устраненный благовременно от влияния монголизма и доселе не испытавший воздействия великорусского наречия, он сохранил свой старинный вид и характер и более остановился в своем развитии, чем претерпел, как думают некоторые, от польского и литовского наречий. Он был официальным языком литовского двора и правительства еще во времена язычества. Литовский Статут, памятник чрезвычайно важный для истории нашего законодательства и для древней русской филологии, писан на этом самом языке, который еще в исходе XVII в. употреблялся в документах, признаваемых в виленском магистрате и вообще во всех актах Западной и Южной России. На белорусском языке писаны и Литовская Метрика и Акты киевского суда, которые заключают в себе бесценные сокровища для нашей истории... На этом белорусском языке любили говорить, еще в конце прошлого века, минские, могилевские и витебские помещики; на нем до сих пор говорят более трех миллионов людей; даже бывшие в Минской, Могилевской и Витебской губерниях униаты говорили и писали метрические книги по-белорусски, или по-кривичски» .

Таким образом, как и многие иные современники, Шпилевский называл белорусский язык «кривичским»: «Когда потеряло право гражданства в славяно-русской земле название кривичей и заменено именем Белоруссии, нельзя определенно сказать» . В отличие от А. Рыпинского и других польскоязычных авторов белорусского происхождения Шпилевский высказывает прямо противоположный взгляд на историю и политическую судьбу Беларуси: «После тяжких годов иноплеменного ига потомки кривичей, минские белорусцы, наконец, вздохнули свободно и зажили жизнью родной — белорусской» . В то же время термин «белорусы» у П. Шпилевского имеет в первую очередь этническое наполнение, связанное с происхождением и языком. Беларусь также выступает у него прежде всего как этническое образование, а не исторический регион.