Читать «Белорусы: нация Пограничья» онлайн - страница 134

Объектом изучения сегодня стала память о военных и политических нластях, о повседневной жизни в условиях оккупации, о партизанах и полиции . Анализ устных воспоминаний не только позволяет сравнить правду человеческой памяти и постсоветские идеологемы официальной историографии. Он дает шанс понять состояние, в котором оказался традиционный мир белорусской деревни с такими реликтами домодерной эпохи, как монокультурность, единая система социальных норм и ценностей, изоляционизм крестьянского общества с разделением жителей окружающего мира на «своих» и «чужих», регионализм идентичности («тутэйшасць») и т.д. Эти реликты сумели пережить катаклизмы Первой мировой войны, коллективизацию в БССР, социально-политические и культурные перемены в Западной Беларуси в межвоенное время.

Образ власти

Жители белорусско-польского Пограничья в XX в., не меняя места проживания и не имея права выбора, несколько раз изменяли свое гражданство. При этом официальная пропаганда государства-победителя всеми силами стремилась показать приверженность местного населения политическим переменам. В познейших исторических работах эта приверженность трактовалась уже как неоспоримый исторический факт, хотя зачастую историки опирались только на данные пропаганды военных лет.

Ярким примером превращения истории в политическую пропаганду являются работы белорусских советских историков, которые трактовали агрессию СССР против Польши в сентябре 1939 г. как «освободительный поход». Юрий Афонин, например, отмечал, что «население Западной Беларуси встречало советских воинов, как родных братьев, с цветами, "хлебом-солью". Повсюду в городах и деревнях происходили многочисленные митинги, на которых трудящиеся горячо приветствовали своих освободителей» . Именно этими «штампами» советского прошлого переполнена сегодня учебная литература.

А вот современная белорусская историография отошла от советских идеологем. Например, Евгений Миронович обратил внимание на похожесть церемонии приветствия в разных местностях, что, по его мнению, свидетельствует о существовании специально разработанных сценариев. Триумфальные ворота в честь Красной Армии, как правило, сооружали там, где когда-то существовали ячейки Коммунистической партии Западной Беларуси и население подвергалось полицейским репрессиям . По мнению историка Захара Шибеко, в сентябре 1939 г. большинство белорусского населения «проявило безразличие и нерешительность, ожидало дальнейшего развития событий» .

В июне 1941 г. в Западную Беларусь вступали уже немецкие «освободители». Их пропаганда также стремилась показать радость белорусов по поводу очередного «освобождения». В самом деле, в немецкой пропаганде правды было не больше, чем в сообщениях Советского информбюро, которое на шестой день войны известило, что белорусские колхозники уничтожили большой отряд немецких десантников. Кстати, сводки Совинформбюро и сегодня являются источником для некоторых белорусских авторов. Например, Яков Трещенок однозначно заявил, что «сопротивление врагу на белорусской земле началось буквально с первых дней оккупации... Очень скоро оккупанты почувствовали всю силу народного сопротивления» . Иной взгляд, по его мнению, могут высказывать только «коллаборационисты и их идейные потомки» .