Читать «Этническая история Беларуси XIX — начала XX века» онлайн - страница 56

В-третьих, самосознание создателей белорусскоязычных произведений было лишено четкой национальной направленности.

Это касается даже тех, кто позднее рассматривался в качестве первопроходцев. Так, например Я. Чечот не отождествлял себя с белорусами, считая, что «самостоятельная обработка этого наречия без помощи посторонней подлежит сомнению» [251, л. 10 об.]. То же касается и В. Дунина-Марцинкевича, для него Беларусь не была самостоятельной в национальном отношении, представлялась территориально-этнографической, а не национальной целостностью. Шляхетское происхождение практически всех («при-мордиальный» аспект социальной структуры), за исключением В. Коротынского, литераторов в условиях консервации иерархич-ной социально-этнической структуры общественных отношений делало психологически чрезвычайно сложно преодолимой, в буквальном смысле слова, пропасть между собой и крестьянством.

Однако, в-четвертых, объективно эта активность служила доказательством потенциальной возможности и способности этноса встать на путь национального развития. Об этом свидетельствовало и распространение самодеятельного литературного творчества среди социальных низов многочисленных «гутарок», возникавших на стыке фольклора и профессиональной литературы. Близко к ним по содержанию стоит единственное известное стихотворение П. Багрыма. Уступая «шляхетской» литературе по художественному уровню, «гутарки» значительно превосходили их по социальной направленности содержания. В них критически осмысливались наиболее злободневные проблемы крестьянской жизни — социальное неравенство, усиление крепостнической эксплуатации, разрушение традиционных устоев жизни под воздействием развития рыночных отношений и т. д. Само их появление свидетельствовало о наличии определенных социальных ожиданий в среде крестьянства.

В целом же развитие белорусски артикулированных литературы, фольклористики, историографии в первой половине XIX в. едва ли было способно сколько-нибудь значительно повлиять на этническое сознание на массовом уровне. Относительная слабость проявлений артикуляции этничности в Беларуси в этот период не является чем-то исключительным. Оно было достаточно типичным для того времени и обусловлено в первую очередь чисто стадиальными причинами. Так, Маати Клинге отмечает, что относительно слабое развитие финноязычной культуры в первой половине XIX в. было связано не с какими-либо притеснениями, а с отсутствием интеллектуального потенциала: «в целом образованных людей было довольно мало и поэтому потребовалось много времени, прежде чем они смогли создать что-либо, имеющее постоянную ценность» [73, с. 78].