Читать «Книга первая. На полпути с обрыва» онлайн - страница 208

— Помолчи, Кора, а то ты плохо кончишь. И светлое будущее под вопрос поставила, и великого писателя Горького не помнишь. Может, ты в будущем и в школе не училась?

— Кое-как училась, — призналась Кора. — Компьютер меня учил, а я его обманывала. А что еще твой писатель Горький сказал?

— Он про тебя сказал: если враг не сдается, его уничтожают.

— Это он тебе сказал? Или Эдуарду Оскаровичу?

— Он всему миру сказал!

— Надо было громче говорить, — откликнулась Кора, — а то до нас не долетело.

— Больше я с тобой о политике не разговариваю. И ни слову не верю, поняла?

— Поняла, — улыбнулась Кора.

— Я сначала думала, что ты наша, помогала тебе. А ты — враждебный элемент.

— Никому я не враждебный элемент. И не надо меня уничтожать.

— Ну, спи тогда, — сказала Нинеля. — У тебя день был трудный. Я бы еще многое у тебя спросила, но боюсь.

Страшно и удивительно заглянуть в будущее. И неизвестно, верить ли, что будущее станет чужим, или сохранить свою веру в чистоте.

Нинеля поднялась с койки. Койка громко скрипнула.

Синь за окном чуть-чуть посветлела, а может быть, это Коре показалось.

Неуверенно запела какая-то птичка, оборвала песню, будто сама удивилась своему пению.

Если кто-нибудь придет еще, подумала Кора, убью на месте.

Но никто больше не пришел.

До самого утра.

* * *

— Подъем, подъем, подъем! — кто-то шел по коридору и кричал.

А снаружи гудела сирена.

Шум стоял страшный — будто нельзя людей разбудить по-человечески.

Особенно было обидно, потому что снился сладкий сон, в котором инженер Всеволод катал Кору на махолете, для чего ему пришлось крепко прижать ее к себе. Было страшновато, но очень приятно — внизу, далеко проплывали городки и отдельно стоящие здания неизвестной красивой страны. Махонькие человечки махали снизу махонькими ручками, узнавая Кору. Кора знала, что полет на махолете завершится вон на той зеленой мягкой лужайке, где их со Всеволодом никто не потревожит…

Потревожили! Сиреной!

Кора опустила босые ноги на остывший холодный пол.

По коридору топали сапоги, шлепали босые подошвы.

Дверь к Коре растворилась, залезла морда медсестры неизвестного пола и рявкнула:

— Тебе что, особое приглашение!

Кора натянула туфли — как хорошо, что она их сохранила! Умывальня и туалет обнаружились дальше, в конце коридора. Санузел был один на всех жителей этого коридора. У умывальника под портретом президента возился, медленный и уверенный в себе, Влас Фотиевич, совал палец в коробку с мелом и тер зубы.

Он обернулся — весь рот белый — к Коре и прорычал:

— Зубного порошка нету.

— И туалетной бумаги тоже, — отозвалось из кабинки туалета.

Кора стала ждать своей очереди.

Потом пришла принцесса, но, увидев мужчину, сразу убежала.

— Дура, — сказал Влас Фотиевич. — Думаешь, терпеть будет? Сейчас за угол побежит. Они все, татары, такие. Ох, долго еще приобщать их к цивилизации.

Из кабинки вышел Миша Гофман, поздоровался с Корой и сказал:

— Извини, что задержал.

Влас Фотиевич принялся полоскать рот. Он отплевывался, урчал, притом не переставал говорить:

— Какие сегодня мучения будут? Вот уж не думал, что приму такой крест на склоне существования.