Читать «Пролог к роману «Человек Без Лица»» онлайн - страница 3
Альфред Бестер
РЕАЛИЗМ В ЧЕТВЕРТОМ ИЗМЕРЕНИИ
Платон Квинн, талантливый молодой продюсер при понтах, полагал, что обязан своим феноменальным успехом пристальному вниманию к деталям. В эксклюзивном интервью вашему преданному магнитофону он заявлял:
— Люди часто забывают, что понты— не более чем жаргонное наименование эмоционального пантографа. Когда на понтовой пьесе в театре собираются пять тысяч человек, нельзя просто так взять и преисполнить их ненавистью, любовью, ужасом... Нельзя вложить им нужный гештальт, если он не изучен в мельчайших деталях и не записан в программе для эмопленки пантографа.
Квинн, тонкий, гибкий, полный энтузиазма, энергично замахал руками.
— Слишком много на свете продюсеров, которые принимают понты за трехмерное зрелище. Место, звук и ощущения... Для меня понты — четырехмерное представление, причем реализм выступает в них четвертым измерением. Каждый костюм, каждый фрагмент одежды, кусок металла или пластика, каждая декорация аутентичны и работают на публику. Вы только взгляните!..
Великолепный молодой продюсер предъявил нам сверкающий сталью предмет.
— Вы его ни за что не узнаете, — улыбнулся он, — пока не окажетесь в понтах Банка памяти убийцы.Это устройство — единственное в своем роде. Редкий французский пистолет лепесткового типа. Смотрите внимательно.
Он нажал на спусковой тумблер устройства. Послышался резкий щелчок. Сталь развернулась, как лепестки цветка. Возникли стилет, дуло и четыре тяжелых стальных кольца — как объяснил нам Квинн, то был кастет.
— Отсыпаем смерти полной горстью! — воскликнул Платон. — Погодите только, пока не очутитесь на своем зрительском месте для предпросмотра. Вы ощутите этот нож. Вы почувствуете, как пуля разрывает вам глотку. Вы исполнитесь боли, ужаса, риска и страсти. Это сенсация. Неслыханные ощущения на моих новых понтах — в Банке памяти убийцы.
Платон Квинн вновь собрал пистолет, засунул его в ящик стола и забыл о нем. Покидая отель, он забыл забрать его с собой.
Пистолет так и оставался забыт, пока им не воспользовался Разрушенный человек.
Антигравитация, она же нульграв-эффект, развивалась и обретала промышленные приложения. Она раздавила один индустриальный мир и произвела на свет пять новых. Среди миллиона предпринимателей, что, как Феникс, возродились из руин, были «Братья седьмого обета», транспортная фирмочка, зарегистрированная одним-единственным братом по имени Рич и ему же принадлежавшая. Рич был худощавым молодым человеком с рыбьими глазами, людоедскими амбициями и самым минимумом социальной ответственности.
Кроме него, нульграву нашла активное применение компания «Космоклуб Инкорпорейтед»\/, чьи фонды с некоторым трудом, но все же пополнялись. Промышленность всю перетряхивало и перетрахивало. Самозабвенно-дикое пионерство считалось уделом придурков. Кому охота спекулировать вероятностями? Какой коммерческий толк может быть от экспедиции на безводную Луну или высадки на комья замерзшего метана, именуемые планетами? А кто спонсировал Кэйли, Хенсона, Стрингфеллоу, Шанюта, Сантоса-Дюмона, братьев Райтов? В то время велось несколько войн, и армии сражались в том числе и за возможность использовать нульграв для небезопасной безопасности.