Читать «Действующие лица и исполнители» онлайн - страница 5
Анатолий Георгиевич Алексин
– Но вы же из-за этого не перестаете его уважать?
– Не перестаю… Петр Васильевич создал любопытный репертуар. «Трех мушкетеров» поставил очень своеобразно. И катаевский «Парус» забелел у него как-то по-новому.
– А «Горе от ума»?
– Этот спектакль я видел в исполнении великих и величайших. Поэтому к нему у меня особое отношение… Но в общем Петр Васильевич оставил по себе добрую память.
– Петруша?… – Иван Максимович прислушался к звуку своего голоса. – Это звучит очень ласково.
– И все-таки я не могу представить себе, чтобы Всеволода Эмильевича Мейерхольда у него в театре звали Севочкой. Хоть это тоже звучит не грубо. Или чтобы Владимира Ивановича Немировича-Данченко называли Володенькой… Не представляю себе!
– Да, это трудно себе представить.
– По-моему, невозможно! – Николай Николаевич встал и заходил по комнате. От одной стены до другой он делал не более трех шагов. – Все эти факты сами по себе не имеют большого значения. Но в сумме с другими (подобными же!) они создают атмосферу клуба или Дома культуры. Одним словом, непрофессиональную, самодеятельную атмосферу. А самодеятельность в применении к профессионалам знаете как называется?
– Как, интересно?
– Дилетантством. Это опасное заболевание.
– Вам кажется, что наш театр… болен?
– Нет еще. Но профилактика заболеваний всегда предпочтительней их лечения.
– Профилактику надо начать с меня. Я ведь главный носитель вирусов…
Иван Максимович произнес это серьезно, задумчиво.
– Я бы вас так никогда не назвал! Вы – создатель этого коллектива и пользуетесь, как говорится, вполне заслуженным авторитетом. Вам подражают…
– Мне?
– Вам, Иван Максимович. Вам! И это, мне думается, надо учитывать. Вот Зина Балабанова, например… Ведущая актриса! Она должна быть для зрителей кумиром. Загадкой, непостижимостью… А она приглашает их к себе на чай и спрашивает, какие у них возникли критические замечания. Устраивает дома конференции юных зрителей. Я знаю, потому что живу на той же площадке. Это уж даже не клуб. А Дом пионеров… Детство какое-то!
– Вы бы ей об этом сказали.
– Я сказал.
– А она?
– Ответила мне: «Я не сомневаюсь, что встречаться со зрителями – это хорошо, а не плохо».
– И все?
– И все!
* * *
Зина знала, что всякий уважающий себя человек обязательно должен в чем-нибудь сомневаться. Но у Зины, к сожалению, почти никаких сомнений не возникало. «Я не сомневаюсь, что поступаю правильно», – говорила она. А если ошибалась, то говорила: «Я не сомневаюсь, что поступила неправильно!»
Зина знала также, что нормальные люди не высказывают вслух все, что думают. Особенно если речь идет о спорных и острых проблемах. Но именно в этих случаях Зина думала вслух.
«Какая ужасная прямолинейность!» – говорили ей. А она никак не могла понять, почему прямая линия хуже ломаной. «Что на уме, то и на языке!..» – сетовали по ее адресу. А она не понимала, почему на уме должно быть одно, а на языке что-то другое.
«Все в лоб! Все в лоб!» – упрекали ее. «Вот и хорошо: быстрее дойдет!» – отвечала Зина.
Год назад, когда происходила первая встреча Николая Николаевича Патова с коллективом ТЮЗа, Зина поднялась и сказала: