Читать «О Рае» онлайн - страница 16

Да посрамятся халдеи, которые так много думали о небесных светилах, утверждая, что они питают все и всем; и звезды, и семена, и солнце, и пресмыкающихся, и людей питает воздух; его дыханием, как сказал я, питается и огонь, по природе сродный светилам.

Душа без воздуха воспаряет горé, но она сама служит опорой телу; на ней покоится плоть наша; она уготовляет нам хлеб; она делает плодоносною ниву нашу. Таков и благословенный воздух; он услаждает, насыщает, напоевает существа духовные, в нем они воспаряют, им омываются, он для них – море наслаждений.

Райское благоухание насыщает без хлеба; дыхание жизни служит питием, чувства утопают там в волнах наслаждений, какие изливают на всех и во всех возможных видах. Никто не чувствует обременения в этом сонме радостей, и все непрестанно без пресыщения упоеваются ими, изумевая пред величием Божиим.

Ныне алчут и насыщаются плоти, а там вместо плотей души ощущают голод, и душа вкушает сродную ей пищу. Паче всякой снеди душа услаждается Тем, Кто питает все, Его насыщается лепотами, пред Его изумевает сокровищами.

Тела, заключающие в себе кровь и влагу, достигают там чистоты одинаковой с самою душею. Крыла души, здесь обремененной, там делаются гораздо чище и уподобляются тому, что в ней всего выше – уму. Самый ум, который мятется здесь в своих движениях, там безмятежен, подобно Божию величию.

Душа достоинством своим выше тела, а ее превышает в достоинстве дух и выше духа сокровенное Божество. Но при конце плоть облечется в лепоту духа, и дух уподобится Божию величию.

Там плоти возвышаются до степени душ, душа возносится на степень духа, а дух, со страхом и любовию устремляясь, восходит до высоты Божия величия. Не заносится он слишком высоко, и не останавливается долго на одном; и замедление его разумно, и парение его спасительно.

Если алчешь пищи, то посрамляет тебя Моисей, который, не запасаясь пищею, восшел на вершину горы, и там без пищи крепок был телом; терпя жажду, делался еще прекраснее. Кто видел человека, который бы, не вкушая пищи, питался зрением, и цвел красотою, упоевался гласом, и укреплялся? Его утучняла слава, упоевала светлость и лучезарность.

Всякая наша пища – только гной, отсед ее для нас отвратителен, зловоние несносно, обременительность ее делает нас неповоротливыми, излишество причиняет нам вред. Если же и такая пища услаждает и утучняет, то сколько должна услаждаться душа потоками радостей, когда силы ее питаются сосцами премудрости!

Там на сонм созерцающих льются потоки утех от славы Отца чрез Его Единародного, и все услаждаются на пажити созерцания. Кто видел, как алчущие насыщаются, утучняются и упоеваются потоками славы, изливающимися от лепоты Того, Кто есть вечная лепота?

Он, Господь всяческих, есть и сокровищница всего. Каждому, по мере сил его, как бы в малое отверстие, показывает Он лепоту сокровенного существа Своего и сияние величия Своего. И сияние Его с любовью озаряет всякого, малого – слабым мерцанием, совершенного – лучами света; полную же славу Его созерцает только Рожденный Им.