Читать «Жил-был Пышта» онлайн - страница 96

Вошли в районный центр, в Прудки. Пышта издали узнал Совет — по флагу на крыше и по машинам у входа. Ух ты! Пять грузовиков, легковушка, два мотоцикла и велосипеды. Почему столько?

Девушка — телогрейка внакидку — выскочила из дверей Совета, заметила тракториста:

— Вы что ж не на совещании, товарищ Непейвода? Все механизаторы собрались!

Он не ответил. Он стоял и смотрел на флаг. И Пышта стал смотреть тоже.

Высоко на ветру, в небе, флаг тёк, словно алая река. Алые волны рождались у древка и сбегали с кумача в голубое утреннее небо. А там они не исчезали, а просто становились невидимыми, и они, конечно, бежали дальше и дальше, вокруг всей земли.

Пышта и тракторист постояли немного.

Тревожась, Пышта спросил:

— А вдруг они тебя присудят к самому страшному — к ничегонеделанью?

— Может быть. — Тракторист ответил тихо, наверно, задохнулся от ветра, который дул с полей. — Анюте передай: пусть поверит мне, пусть ждёт.

— Она подождёт, — уверил Пышта. — Конечно, подождёт. И я.

Тракторист кивнул. Продолжал:

— Скажу Совету: «Доверьте, товарищи, допахать. Земля ждать не может. Допашу — тогда судите…» — Он помолчал, сунул кепку в карман, пригладил ладонью короткий ёжик волос. — Если не доверят, — сказал он, — тогда нам с тобой расставаться. Совет отправит тебя к твоим Непроходимимам… Обожди меня тут, на крыльце. Может, я задержусь. Там совещание, людей много, сразу о своей беде не заговорить…

Он обтёр сапоги и переступил порог.

Пышта уселся на деревянные перила — ждать. Ему хотелось побежать за трактористом в Совет, найти председателя Коробова. Он бы ему всё рассказал про танки и про подвиг. И ещё про Шнырина и про его бабку. Он бы даже рассказал всю чистую правду сам про себя — что кур переметил, и всякое другое, разное. И пусть лучше его бы, Пышту, опять судили, а не тракториста.

Он ждал, ждал, разглядывал свою ловушку для синиц и вдруг почувствовал, что хочет есть. Стали ему представляться вкусные вещи, вроде жареного гуся. Ну, гуся-то он на Майкиной свадьбе поест, а сейчас бы сосисок или хоть котлету. С картошкой. А если уж никак нельзя котлету, тогда хоть кусочек хлеба. Он пошарил в карманах, но нашёл только осколок мела. И стал рисовать на перилах треугольных спутников. Потом стал писать на них: «СССР». Мел уже кончился, а тракторист всё не возвращался.

Вдруг подъехал голубой автобус, а из него выпрыгнула Майка, из-за баранки вылез взъерошенный Женя, и Владик аккуратно сошёл на землю в пальто, кашне и шляпе и с киноаппаратом. Не с тем, которым снимают, а с тем, которым показывают.

Все они зашумели:

— Он здесь, здесь, он тут, тут!..

Больше никто из автобуса не вышел.

— А где Фёдор? — заволновался Пышта.

— Ты куда среди ночи удрал? Где пропадал? Выдрать тебя мало! — Майка ухватила его за ухо.

Но, к её удивлению, Пышта повернул голову к ней, чтоб ей удобней было. За ночь случилось столько всякого важного и трудного, что Майкины пальцы на ухе показались ему сущим пустяком.