Читать «Белые гондолы. Дары Отступника» онлайн - страница 88
Виктор Довженко
Вскоре фотограф приносит из кухни поднос с рюмками, графин зеленого стекла, кофейник и чашки:
– Вот, всем понемножку! Я настаиваю, чтобы взбодриться! Не вздумайте заснуть тут! Пока я не пойму, что все это значит, никто у меня спать не будет! Понятно?
Он обращается к старшему Фридману:
– Как вы оказались в расщелине? И как гондола летала? И что это за черная штуковина кренделя выписывала в небе? Ладно, все, все. Ну, давай, рассказывай, чего молчишь!
Но тот молчит еще довольно долго. По его лицу с жесткими чертами и множеством морщин, пробегают мрачные тени. Его юный сын выглядит очень спокойным для человека, только что чудом избежавшего гибели. Он прихлебывает кофе, изредка поглядывая на Лиану. Наконец старший Фридман говорит:
– Нет у меня, конечно, сейчас никакого желания откровенничать. Только ради тебя, Юнус. Терять мне уже нечего, и так все потеряно в один момент…
Юнус отвечает:
– Ну, самое важное-то осталось! Ты жив!
– Жив… Что бы ты, интересно, чувствовал, если бы через месяц ты должен был стать единственным в мире владельцем одного из Андаманских островов и советником президента одного из крупных государств? А потом, по вине своего слишком резвого сына и еще нескольких искателей приключений все твои перспективы бы рухнули? Чувствовал бы, что ты жив по-прежнему?
– Андаманских? Это в Индийском океане?
– Именно. Заповедник. Там живут племена, не тронутые цивилизацией. И контракт на владение уже лежал у меня в кармане.
– И как это связано с расщелиной?
– Так связано, что контракт теперь на дне этой расщелины. Если, конечно, у нее есть дно. Ладно, не буду говорит загадками, начну по порядку. Ты знаешь, что, когда я служил в армии, я был шифровальщиком?
– Нет, не знал.
– Я всегда интересовался шифрами, криптограммами, тайнописью. Задачами со сложными алгоритмами. Вот шахматами тоже. Я же международный гроссмейстер.
– Да это я знаю, песчаный ты наш Капабланка!
– Ну, нет, до чемпиона мира мне еще далеко… Так вот, я расшифровал текст на стене тоннеля.
– В Канале? Так ты еще и Шампольон к тому же?
– Обижаешь. У Шампольона был Розеттский камень с переводом иероглифов на древнегреческий. Дешифровать иероглифы с таким ключом не составляет никакого труда. А у меня что? Ведь текст на стене Канала, если говорить попроще, похож на протоиндийскую письменность и на таблички ронго-ронго.
– Это с Острова Пасхи?
– Молодец, Юнус. Да, оттуда. Тексты на ронго-ронго не дешифрованы, как вы все, наверное, знаете. Харрапское, то есть очень, очень древнее индийское письмо, тоже. Я потратил полтора года, изучил хеттский, шумерский, и так далее. И в один прекрасный день смог прочитать "историю Отступника".
Лиана поясняет всем:
– Это древние люди одного великана так называли.
И шепчет мне:
– Он мне кое-что рассказал, пока я в пещере сидела.
Шахматист продолжает:
– Его самого. Того, чьим черепом нас чуть не убил твой приятель.
Он морщится и дотрагивается до груди:
– Мое ребро еще долго будет помнить эту ночь.
Студент приподнимается в кресле:
