Читать «Soft power, мягкая сила, мягкая власть. Междисциплинарный анализ» онлайн - страница 119

133

Восток и политика. Политические системы, политические культуры, политические процессы. М., 2011. С. 48.

134

Восток и политика. Политические системы, политические культуры, политические процессы. М., 2011. С. 49.

135

Восток и политика. Политические системы, политические культуры, политические процессы. М., 2011. С. 455.

136

Восток и политика. Политические системы, политические культуры, политические процессы. М., 2011. С. 197.

137

Независимая газета. 06.03.2013.

138

Торкунов А. В. Образование как инструмент «мягкой силы» во внешней политике России // Вестник МГИМо. 2012. № 4. С. 85.

139

Колодий Н. А., Колодий В. В. Визуальный поворот и его влияние на социальное познание // Известия Томского политехнического ун-та. 2010. Т. 316. № 6. С. 146.

140

См.: Кассирер Э. Опыт о человеке // Избранное. М.: Гардарика, 1998.

141

Розов Н. С. Специфика «русской власти», ее ментальные структуры, ритуальные практики и институты // ПОЛИС. 2011. № 1. С. 30.

142

Степин В. С. Куда идет российская культура // Круглый стол. Санкт-Петербург, 27–28 июля. СПб., 2010.

143

Ильин В. В. Теория познания. Символология. Теория символических форм. М.: Изд-во МГУ, 2013. С. 41.

144

Бродель Ф. Материальная организация, экономика и капитализм XV–XVIII вв. Т. 2. Игры обмена. М.: Прогресс, 1988. С. 521–522.

145

Кармадонов О. А. Социальная стратификация в дискурсивно-символическом аспекте // СОЦИС. 2010. № 6. С. 3—13.

146

147

См. подробнее: Капицын В. М. Космополитизм как компонент «мягкой силы» и глобального управления // обозреватель – Observer. 2009. № 10.

148

Dörner A. Politische Mythos und symbolische politik. Reinbeck bei Gamburg: Rowohlt, 1996. S. 20.

149

Калинин И. Ностальгическая модернизация: советское прошлое как исторический горизонт // Неприкосновенный запас. Дебаты о политике и культуре. 2010. № 74.

150

См.: Поцелуев С. П. «Символическая политика»: к истории концепта // Символическая политика. Конструирование представлений о прошлом как властный ресурс. М.: ИНИОН РАН, 2012. Вып. 1. С. 19.

151

Замятин Д. Н. Геоспациализм: онтологическая динамика пространственных образов // СОЦИС. 2012. № 2. С. 10.

152

См.: Капицын В. М. Символьные комплексы: роль в легитимации и институционализации национальных интересов // Пространство и Время. 2013. № 3.

153

154

Калинин И. Ностальгическая модернизация: советское прошлое как исторический горизонт // Неприкосновенный запас. Дебаты о политике и культуре. 2010. № 74.

155

156

Например, фотографы эти словосочетания используют как терминологические: мягкий/жесткий негатив (позитив) различаются по контрастности: Жесткий негатив – чрезмерный контраст между светами и тенями, подробности в светах и тенях отсутствуют; Если используется увеличитель с несколькими источниками света, то, чтобы печать была успешной, требуется мягкий негатив.

157

Интересно, что Л. П. Крысин отмечает новое значение только у одного слова: негатив ‘факты или сообщения, вызывающие отрицательные эмоции’ (разг.) [6], что косвенным образом свидетельствует о «пессимистичности» современного русского языкового сознания. Позитив освоен языком в меньшей степени: поиск в газетном подкорпусе НКРЯ за 1980–2013 гг. Обнаруживает 741 «позитивное» словоупотребление против 1069 «негативных», частота употреблений двух слов синхронизируется лишь к 2011 г. Общество само находит этому объяснение: «Плохое больше притягивает к себе внимание» (журналист Е. Андреева – «Персонально Ваша», эфир «Эхо Москвы» от 05.08.2002); «Такова уж природа человека: негатив почему-то лучше усваивается, чем позитив» (НКРЯ: Козлов Ю. Облава на бездомных Тузиков // Встреча. 2003).