Читать «Сталин. Охота на «Медведя»» онлайн - страница 39

– В связи с чем?

– Речь шла об охоте.

– Охоте?! Где? На кого?

– На медведя. Угаки хвалил Люшкова за то, что тот ловко придумал, как обложить его берлогу.

– Берлогу?! Медведя? Чушь какая-то! Он же залег в спячку, какая может быть охота?

– Я тоже ничего не понял, – признался Леон.

– Это все?

– Да.

– Спасибо, то, что ты сообщил, очень важно. Как только получишь что-то новое на Люшкова или Угаки, сразу выходи на меня.

– Хорошо.

– Ну а теперь, попьем чайку. Я сейчас подогрею.

– Мне пора, Саныч, зачем лишний раз рисковать, – отклонил предложение Леон.

– Да, обстановка сложная, – согласился Дервиш и проводил агента на выход.

Возвратившись в комнату, он еще долго оставался на явочной квартире и ломал голову над сообщением Леона и той информацией, что ранее поступила от Сая и Ли. Их анализ наводил на мысль о том, что встречи Угаки с Люшковым, Дулеповым, Сасо и Такеока были связаны не столько с зачисткой Маньчжурии от советской агентуры, сколько преследовали более глобальную цель и она, вероятнее всего, находится на территории СССР. Свою оценку ситуации и предположения Дервиш доложил в Центр. На этот раз новый начальник разведки не стал рубить с плеча. Доводы резидента о целесообразности переносов сроков акции по Люшкову он принял и потребовал сосредоточить внимание резидентуры на выяснении цели приезда Угаки в Харбин и характера его встречи с предателем.

Для выполнения этой задачи Дервиш поднял на ноги всю разведывательную сеть, но так и не смог продвинуться ни на шаг. Ни Сай, ни Ли, ни Леон, несмотря на все их усилия, ничего нового о планах Угаки добыть не смогли. Операцию японской спецслужбы окутывала непроницаемая завеса тайны.

В Токио со всей серьезностью отнеслись к предложению Люшкова. Акция по устранению Сталина получила кодовое название «Охота на «Медведя» и была глубоко засекречена. После ее утверждения на самом верху Угаки возвратился в Маньчжурию и приступил к детализации план операции. Его замысел был дерзок и просчитан до секунды, да сантиметра. Люшков нашел то единственное уязвимое место, в, казалось бы, непробиваемой охране Сталина – мацестинскую водолечебницу. На ней отсутствовали постоянные посты и система сигнализации. Под охрану ее брали за несколько часов до его выезда с госдачи «Сосновая роща». Этим занималось всего несколько десятков человек. Они ограничивались внешним осмотром территории, помещений и выставлением временных постов. Им и в голову не приходило проверять канализационные трубы, выходившие на берег моря. Это и была та самая лазейка, через которую Люшков рассчитывал добраться до Сталина и уничтожить его. Для физически крепких и тренированных бойцов он и врач представляли легкую добычу. На время процедуры даже тени Вождя – начальнику личной охраны – Николаю Власику не дозволялось видеть его бренное тело.

К концу октября Люшков, Угаки, Такеока и Сасо, согласовав последние детали операции «Охота на «Медведя», занялись комплектованием группы боевиков. Их подбор поручили проверенному в деле начальнику белогвардейской контрразведки полковнику Азолию Дулепову. В его надежности можно было не сомневаться. Службу он начинал в московском охранном отделении под руководством знаменитого полковника Зубатова – и не без успеха. К концу третьего года на счету Дулепова был не один десяток загашенных бомбистов и спалившихся распространителей большевистской газеты «Искра». К началу 1917 года он дослужился до заместителя начальника отделения, и на погоны вот-вот должны были скатиться полковничьи звезды. Но произошла революция, и привычный для Дулепова мир полетел в тартарары. Лихолетье войны швыряло его от Москвы до Читы, а в 1921 году с остатками армии генерала Унгерна выбросило в Монголию. После нескольких лет скитаний Дулепов прибился к Харбину и служил всем подряд, кто платил за сожженные советские деревни, замученных пограничников и красноармейцев. В 1933 году его взяла под свое крыло японская контрразведка, и он в свои 57 лет, чтобы не оказаться на улице, лез из кожи вон, выискивая среди соотечественников советских агентов и подпольщиков-коммунистов.