Читать «Приключения сионского мудреца» онлайн - страница 95

И по возрасту, и по должности я был младше всех, поэтому держался на дистанции, когда разговор шёл на производственные темы, зато был активен, если речь шла о политике и других вещах, не относящихся к работе. Прошло уже больше месяца, как я что-то чертил и рассчитывал «по кондуктору». Главный конструктор заметно нервничал и поторапливал. Я обещал вскоре закончить, но он оказался нетерпеливым и сам рассчитал и начертил приспособление. А мне поручил ручку для холодильника спроектировать. Я взялся и за ручку, поняв, что раз до неё дошёл, то скоро будут гнать! Настроение было недоброе, а тут стою в очереди за деньгами к кассе, и очередь такая, что во двор завода тянулась. Впереди стояла кореянка, она работала в цехе, вроде на штампе. Обратил как-то внимание на её ногу — заметил, как она давила ногой на педаль, и сверху опускалась махина, по-моему, пуансон называется, и из металлического листа выдавливается корпус холодильника. Так как я часто бегал в цех, чтобы меньше чертить, то видел её и других. Они меня тоже замечали, явно хотели, чтобы я с ними заговорил, но я не мог из-за моего тихого голоса и производственного шума — это было не моей средой, где я мог быть в себе уверен. Да и на улице случалось, если заговаривал с явно «косящими» в мою сторону, в особенности, если их было двое или больше, то интерес ко мне пропадал. А некоторые позволяли себе ещё и хихикнуть. Понятно, я не оставался в долгу и моего голоса хватало, чтобы согнать спесь с дур, но всё же я избегал заговаривать с незнакомыми. И эта кореянка косила в мою сторону, но кто их знает — корейцев, куда они косят?! А тут она стояла впереди и оживлённо болтала с другими тётками. Пока не появился такелажник из их цеха — таджик лет сорока, такой грязный, запущенный. Он сразу направился к кореянке, сказал пару слов на своём ломанном русском. И тут же прошёлся по выпуклостям кореянки, как по клавишам пианино. Она шарахалась от него, а он стал её еще и за грудь хватать, шлёпать по заду, обнимать. И чем больше она от него шарахалась, тем больше он наглел. Что меня удивило — никто ничего не говорил, не одёргивал его, все смотрели мимо! Если бы он хотел, мог бы её раздеть и тут же изнасиловать — никто бы не «заметил»! Он меня возмутил своей наглостью и, как я считал, неуважением, в первую очередь, ко мне, ведь я стоял рядом. У меня сработал рефлекс, как когда-то с товарищем по техникуму: если в моём присутствии кого-то обижают — значит, со мной не считаются, меня не принимают во внимание, меня не боятся! Меня переполнили эмоции и, так как говорить мне было трудно, а от злости голос был бы ещё более сдавленным и странным — я без слов схватил такелажника за грудь, вернее, за рубашку, и двумя руками сильно, без всяких звуков толкнул его от себя, как Шурку в общежитии. Так как кровать не стояла у него на пути, то он просто долго летел, но не упал. Спина его уперлась в какую-то стенку. Все на меня удивлённо посмотрели, не ожидали от человека интеллигентного вида такое. Но такелажник сразу, очевидно, понял, что я небольшой интеллигент и залепетал: «Извини, я не знал, что она с тобой». Он решил, что она имеет ко мне отношение, поэтому я не отреагировал, как в школьном учебнике за 5 класс: помог старушке мальчик дорогу перейти, и сразу вопрос: кто она тебе, бабушка, тётя? — Нет, просто старушка. Так и здесь мог сказать: «Нет, она просто тётя», которой на вид было, как и мне, лет 20.