Читать «Приключения сионского мудреца» онлайн - страница 72

Нас повели всех в зал объявить приговор! Гену приговорили к «удовлетворительно», а через несколько фамилий мою произнесли торжественно, мрачно: «Неудовлетворительно!» — дальше я уже не слушал. Я понял: я открыл в истории этого техникума новую эру, и всё летоисчисление теперь в нём будет поделено на два периода: первый — до моей «незащиты», и второй — после моей «незащиты»! Моим примером будут пугать студентов! Гене, чувствовалось, было неудобно передо мной, и он обещал на следующий год помочь мне в очередной попытке окончить техникум. Мне предстояло сдать ещё один экзамен дома и стать живым подтверждением правоты мамы, её догадок о кознях и заговорах врагов, в том числе тёщи брата. Нехотя я отправился домой, хотя мама, вроде бы, была уверена, что мне враги не дадут получить диплом, всё же она была заметно ошеломлена, узнав о случившимся: «Что-о-о-о, ты-ы-ы-ы! Ка-а-а-ак?! Ты что-о-о-о?!» — были ее первые звуки. На меня глядело перепуганное лицо. — «Какая дрянь!!!! — продолжала она. — Ну, не только она, твой папочка тоже здесь поработал!». Ещё более, чем она, перепуганный папа пытался от меня узнать подробности. «Ну, ты и артист, Муля, ты лучше его знаешь, почему он не сдал!» — ответила ему вместо меня мама. Папа бросил на неё взгляд, как смотрят на дурака-зануду, и продолжил свои не очень умные вопросы, а в конце спросил беспомощно: «Что же сейчас делать?». — «Тебе ещё мало?» — резонно спросила у него мама. «Слушай, Люся, мне это уже надоело!» — искренне возмутился папа. «Ну, теперь ты видишь — мама дура, да?! Как я тебя предупреждала, так и случилось! Ой! Если бы вы меня только слушали, как бы вам было хорошо! Но ничего, я молчать тоже не буду!». В этом я не сомневался. Вечером пришёл Гена с тремя бутылками вина и предложил отметить защиту его дипломного проекта, а также отвлечься от своей неудачи. Затем пришёл Марик, и каждому досталось по бутылке. Вино употребляли под аккомпанемент мамы, которая приговаривала: «Пейте, пейте, дураки! Вы себе ещё не то наделаете! У вас будут ещё такие неприятности, что вы запомните! — и, обращаясь к Гене, сказала: — Почему же ты сдал, а он не сдал?! Что он, хуже тебя учился?! Твоя мама на моём месте уже прибежала бы и скандалила! А у тебя хватило совести ещё принести выпивку!». Чтобы не слушать всё это, мы поскорее закончили «праздник» и отправились провожать брата домой. Его жена сидела надутая и что-то писала, накинув на плечи кофту. Видно было, что ей холодно, неуютно. Она всегда поёживалась, как будто её познабливало. «В квартире нет хлеба», — поделилась она горем с братом. «Почему?» — наивно поинтересовался он. «Потому что я только пришла с работы!» — нервно пояснила она. «Но я тоже был на работе, — возразил брат, — ничего, обойдёмся», — миролюбиво решил он уладить конфликт. «Я не варила обед, а мама тоже себя плохо чувствует», — настаивала на скандале Алла. «Это хуже, Ленин умер, и я себя плохо чувствую…!» — задумчиво, но уже раздражённо пошутил Марик. «Мне уже не может быть хуже», — обостряла ситуацию Алла. «Что у тебя за горе, что тебе всё плохо, чем ты постоянно недовольна?!» — откликнулся на вызов жены Марик. «А то, что ты больше внимания уделяешь брату, чем мне!» — высказала, наконец, причину своей обиды Алла. Тут настала моя очередь отбиться, но я почему-то рассмеялся. «Ещё смеются, нахалы!» — донесся из соседней комнаты голос тёщи. «Знаете что, живите сами и уделяйте друг другу внимание! А ты, — добавил Марик, обращаясь к жене, — скажешь мне, когда перестанешь жить умом своей мамы!». Эти последние слова заставили бодро вбежать в комнату тёщу. Лицо у неё было злое, без намёка на болезнь. «Пусть убирается! — предложила она, обращаясь к дочери. — Но я ещё пойду к тебе на работу! — пообещала она зятю. — И всё расскажу, как ты относишься к жене! Я не дам свою дочь в обиду! Выбирай: брат или жена!» — потребовала она. Не обращая внимания на неё, Марик быстро собрал свои документы и резко сказал нам с Геной: «Пойдёмте!». Алла, на него уже испуганно поглядывая, замолчала, надувшись ещё больше, а когда мы уже были в дверях, сказала сдавленным, скрипучим голосом: «Надо жить по-человечески…». — «Вот, и живи!» — посоветовал Марик, и мы выскочили на улицу.