Читать «Приключения сионского мудреца» онлайн - страница 3

А вот, дядя Веня любил громко петь, а иногда и танцевать! Он был маленького роста, лысая круглая голова с седыми курчавыми волосами по бокам, весь плотный, как пружина. Он очень любил моего брата, потому что все говорили, что они похожи. Тётя Соня, его жена, была потолще дяди Вени, и совсем не танцевала. Она даже с трудом ходила, согнувшись, забросив левую руку на поясницу ладонью кверху. Я это делал даже лучше, чем она, и поэтому, когда я, стоя на балконе нашего дома, замечал на улице идущих к нам тётю Соню и дядю Веню — забегал домой и показывал, кто идёт! Папа и мама в один голос восклицали: «Кажется, идут уже Соня и Веня!». А я убегал вновь на балкон, чтобы не пропустить других гостей. Иногда мои способности меня подводили, когда я пристраивался за тётей Соней, и ей однажды удалось это заметить, и все видели идущих двух «Сонь»! Одна — большая Соня, другая маленькая, но больше на неё похожа, чем она сама! Потому что настоящую, большую тётю Соню не всегда узнавала тётя Ася с расстояния! А мою — маленькую тётю Соню, она всегда узнавала и очень при этом смеялась! Она была довольна, что я смеюсь над тётей Соней, потому что по родству она была от нас дальше дяди Вени, и была троюродной сестрой моей бабушки. Из-за этого она ревновала, что мы больше любим более близких родственников. Конечно, тётя Ася не могла знать, что когда я её показывал, то тётя Соня ещё больше была довольна и тоже хорошо узнавала тётю Асю! Тётя Ася — сухонькая старушка с прищуренными от мудрости глазами и с постоянной косынкой на голове. Тётя Ася обычно приходила с 45-ти летней дочерью, худой, высокой, незамужней брюнеткой — тётей Зиной. Когда она уходила, мы от мамы тоже кое-что о ней узнавали. Часто с ними приходила дочь тёти Зины — 17-летняя Мира по прозвищу «Локш» — (Лапша), так назвала её моя мама за длинную худую фигуру и громкий взрывной смех. О худых и длинных моя мама говорила: «Дар унд ойх — щинкт мит ройх!» (Худой и длинный воняет дымом!). Моя мама была уверена, что именно из-за этого смеха она никогда не выйдет замуж. Наконец, приходила моя бабушка со своей дочерью Раей — сестрой мамы, и мы все рассаживались за круглый стол. Так было и в этот раз, который я запомнил, потому что папа не назвал дядю Веню в этот раз «лыгнером»! Он, наверное, и назвал бы, если бы тётя Соня, уходя от нас, не «наделала» в штаны! А дело было так: всё началось очень весело, бодро и мирно! Поели фаршированную рыбу с хреном! Дядя Веня запел: «Ой, гит, ин Москов, ой, ой, ой!» (Как хорошо в Москве, ой, ой, ой)! На что тётя Ася сказала: «Хорошо будет тогда, когда у меня на ладонях пирожки вырастут!». А моя мама возразила: «Лучше Москва дома, чем Москва на улице!». Мира — внучка тети Аси — громко и долго смеялась, сжимая низ живота, казалось, что она вот-вот написает в штаны! Тётя Рая рассказала анекдот: «Один приехал из деревни в Москву, потом вернулся домой и сказал, что в Москве есть: ситро, метро и мамочка!». Мира ещё громче и дольше смеялась, а тётя Зина, её мама, спросила: «А что ты так смеёшься?!». А тётя Рая сказала: «Кому не нравится, тот может отправиться!». Тётя Соня сказала тёте Рае, чтобы при детях она лучше рассказывала приличные анекдоты, и тут же узнала от тёти Раи: «А у тебя вообще номер восемь! И когда надо будет — вызовем и спросим!». Затем перешли к чаю! Пили из нового чайного сервиза, который подарила маме ко дню рождения, два года назад, дочь тёти Сони — Лиза. Это был уже не совсем сервиз, потому что осталось мало чашек, и чайник был с отбитым носиком. Мама нам объясняла, что тётя Соня очень жадная, и у неё глаза аж «вылазят», когда она видит этот сервиз, потому что ей жалко, что этот сервиз Лиза не ей подарила! «У неё дурные глаза, и после её ухода, когда она вспоминает о сервизе, каждый раз бьются чашки!» — так сказала мама. Попив немного чая с пирогом, и в этот раз тётя Соня похвалила сервиз, сказав: «Ах, какой чудный сервиз! Жалко, что Лиза купила только один! Сейчас таких нет!». Мама очень обрадовалась и ответила: «Можешь не жалеть, осталось всего несколько чашек!». Тётя Соня поинтересовалась: «А где остальные?». Мама ей объяснила, что благодаря её паршивым глазам он очень хорошо уже разбился! Тётя Соня поинтересовалась: «Из-за моих паршивых глаз?! Ой, Веня, что она говорит! Я от всей души!». Дядя Веня благоразумно промолчал и велел жене быстрее собираться домой, потому что уже поздно, и дети, наверное, пришли и ждут их дома. Но мама сказала: «Куда вы так спешите?! Вы никогда так рано не уходите! И ты, Веня, тоже знаешь, какая жадная твоя Соня! А, её папа — Паркер, прятал золото в печку!». «Мой папа прятал в печку?!» — возмутилась Соня. — «Да, твой! Вы все — Паркеры, были жадными! А Веня дурак, что взял такую корову!». — «В, таком случае, твой Муля ещё больше дурак!». Мой папа запротестовал, но это было уже лишним, потому что поднос с рыбой уже был на голове тёти Сони! Пока она снимала с себя рыбу, оставшиеся чашки сервиза опустились на то же место! Только тут тётя Соня поспешила к своему пальто, которое уже держал в руках дядя Веня, потому что мама искала в шкафу оставшиеся части сервиза! Больная спина не помешала тёте Соне быстро оказаться на лестнице! И там с тётей Соней и случилась эта беда!